Онлайн книга «Два талисмана»
Удобное место выбрал Ирслат для своего тайника. Вроде и не очень далеко город, а случайных глаз можно не опасаться. И берег, и взморье тут такие, словно их демон разжевал да выплюнул. Каша из воды и валунов, укрытых лебедой, чабрецом и иглицей. Хорошо, что Гижер еще подростком излазил здешние кручи. Поговаривали, что Гижер в юности путался с контрабандистами. Но Аштвер не приставал к подчиненному с лишними вопросами. Ну, путался и путался, дело прошлое. Зато и Змеиное ущелье знает, и пещеру эту проклятую нашел. Просто так бы ее не углядеть: ущелье и подступы к нему сплошь поросли дымарником. А красиво, демон его дери! Словно и впрямь по склонам на кустах повисли облака розоватого и фиолетового дыма. Эти пышные, легкие метелки будут качаться под ветром до конца Щедрого месяца. И к соленому запаху моря будет примешиваться их горьковато-терпкий аромат… Сухо щелкнув, ударил камешек, вывернувшись из-под чьей-то ноги. Аштвер вскинулся, выхватил меч. Рядом так же бдительно обернулся на шум Гижер. Но тут же оба убрали оружие в ножны: по дну расселины шел Говорун, оставленный у входа в пещеру. Он вел перед собою, вывернув пленнику руку, плюгавого человечка в холщовой рубахе. Пленник согнулся вдвое, лица не видно, только растрепанная макушка. — Этот вышел по нужде, — коротко объяснил седой наемник, толкая пленника к Аштверу. — Быстрее допрашивай, командир, пока его не хватились. И замолчал, словно потерял интерес к происходящему. Даххи и Гижер подошли ближе. Хорошо стоят, правильно: пленнику некуда бежать. А новенький, Ларш, — этот просто любопытствует, таращится в оба глаза. Пленник выпрямился. Вытаращенные глаза, прыгающие губы… вот и славно, не надо запугивать. — Сколько вас? — сурово спросил десятник контрабандиста. Тот попытался ответить, но только шумно всхлипнул. Говорун дал пленнику затрещину — не в полную силу, а так, чтобы в чувство привести. Подействовало. Выражение глаз стало осмысленным, губы зашлепали: видать, подсчитывает в уме. — Четырнадцать морд. — С твоей мордой? Или без твоей? — Без моей, — уныло вздохнул контрабандист. — Что так много-то? — не удержался Гижер. — Мы товар недавно принесли. И велено было дождаться шхуны. — Пленников много? — Не считал, десятка полтора. — Женщины и дети есть? — Почитай, только они и есть. — Пещера большая? Другие выходы имеются? — Вроде большая. Я тут в первый раз. Не осматривался, у стены сидел… — Что ж ты, Говорун, такого неудачного притащил? — ухмыльнулся Даххи. — Ничего толком не знает. Сведи обратно, обменяй на другого. Аштвер бросил тяжелый взгляд на некстати расшутившегося наррабанца. Тот заткнулся. Дела были плохи. Четырнадцать морд легко справятся с шестерыми стражниками. Кого не убьют — скрутят и продадут вместе с теми бедолагами, что сейчас в пещере. А могут даже не возиться — просто засядут в пещере до прихода шхуны, и тогда стражники окажутся, как говорится, между огнем и пламенем. Конечно, должна подоспеть береговая охрана. Но когда-то Аштвера учил его покойный десятник: «Даже если ждешь подмогу — действуй так, словно никакая подмога не придет». — Выманить бы их, — негромко сказал Гижер. — Подойти кому из нас… одному… Сказать, что подошла шлюпка с «Вредины». Зайти внутрь. Сказать, чтоб товар на берег выносили. Не получится — хоть двоих-троих внезапно уложить и прикрыть вход, пока остальные ворвутся. — Да ваши рожи всему городу примелькались! — возмутился Аштвер. — А моя не примелькалась, — подал голос новичок. Десятник почти забыл про парнишку. А тот, не дожидаясь команды, скинул черно-синюю перевязь с мечом: — Надо взять у Алки арбалет. Не могу же я к ним заявиться с голыми руками! Что за контрабандист без оружия? Безумие какое-то! Не может Аштвер послать в эту крысиную нору котенка, не поймавшего еще ни одной мыши! — Я могу с ним пойти, — предложил Даххи. — Мы, наррабанцы, для вашего брата все на одну рожу. А в пещере навряд ли светло. Тянуть было нельзя: контрабандисты могли хватиться пропавшего сообщника. И ведь этот молокосос, по слухам, не оплошал, столкнувшись нос к носу с пьяным медведем… — Условный знак есть? — спросил десятник пленника. — Песенку насвистеть, — мрачно буркнул тот, глядя себе под ноги. — Про акулу и кита. Песенку знало все побережье. — С арбалетом не стоит идти, — решился Аштвер. Достал свой кинжал, протянул Ларшу. — Заткни прямо за пояс, бернидийцы так оружие носят. И держись нахальнее! * * * — Я же и обидеться могу! Говоришь, что уважаешь меня, а сам не позволяешь мне даже осмотреть больную ногу, не то что лечить! — Ульден, сокровище глаз моих, неужели тебе мало болезней целого города? Нужно еще и меня с моим многострадальным пальцем положить в твой мешок для добычи?.. Скажи, что бы ты подумал о больном, который лечился у тебя, лечился — а когда болезнь почти отступила, переметнулся к другому целителю? — Ну… я… — Мой невольник Шерх, конечно же, уступает тебе в медицинских познаниях. Но все же он сумел утишить мою муку. На днях я отправляюсь в путь. Так не будем же оказывать слишком много чести презренной подагре, делая ее предметом нашей беседы. Выбирай, о чем будем разговаривать: мой завтрашний прием или твое Снадобье Всеисцеляющее? — Прием, — сдался лекарь, безнадежно махнув рукой. Спорить с упрямым наррабанцем было бессмысленно. — Он будет скромным, но милым, — оживился Верши-дэр. — Придут только самые близкие друзья… и еще кое-кто из окружения Хранителя… и актеры, непременно актеры… вот думаю, звать ли циркачей… — И еще полгорода, — подсказал Ульден. У наррабанского вельможи были весьма странные представления о скромных приемах. — Но ты, друг мой Ульден, будешь на этом домашнем празднике? — Еще как буду! — злорадно сообщил Ульден. — Постараюсь сесть поближе к тебе, никакие телохранители не помешают. И буду следить, чтоб ты не слопал ничего сладкого или жирного. Чуть подагра отпустила, так за стол? Верши-дэр шутливо вскинул длани к небесам. Длинные, широкие рукава сползли к локтям, обнажив по-женски красивые руки, явно не знавшие работы. Левую украшал широкий бисерный браслет, и по обеим ползла от локтя к кисти татуировка — гирлянда из листьев, гроздьев и цветов. Меж листьев поднимали головки маленькие змейки. — О боги, держащие землю и воду, уберегите меня от этого тирана!.. Ульден, кладезь мудрости, кто тебе сказал, что я собираюсь жрать? Я намерен вкушать изысканнейшее из лакомств: музыку, шутки веселых гостей, пляски танцовщиц, улыбки прелестных дев… |