Онлайн книга «Два талисмана»
Юноша очнулся только тогда, когда в пещеру ворвался Алки (Ларш и не заметил, когда парня опять отправили высматривать врага) и закричал: — Шлюпка подходит! Большая! Морд двадцать на веслах! Самой «Вредины» из-за скал не видать… Командир, уйти уже не успеваем! * * * — К нам, добрые горожане! К нам! Сегодня в нашем театре вы увидите давнюю и трагическую историю, дошедшую из Огненных Времен! Историю прекрасную, как баллада, пропетая у пылающего очага зимним вечером. Мы расскажем о познавшем горести короле, о страдающей и ревнивой королеве, о коварной фаворитке-разлучнице и о двух королевских сыновьях, которые, забыв про бегущую в их жилах родную кровь, затеяли тягаться за престол! Голос Бариллы, звучный и сильный, плыл над головами зевак, сгрудившихся у стены театра. Женщина не вопила, как рыночная торговка. Она простирала перед собой красивые руки, словно хотела прикоснуться к каждому из прохожих, передать свою печаль и свое восхищение. — Она не умеет играть плохо, — вздохнул растроганный Раушарни, стоя на крыльце и снизу вверх глядя на балкон. — Решила здесь свою роль сыграть, раз на сцене не велено, — раздался за его плечом злой голос. Раушарни оглянулся на подошедшего Лейфати и строго спросил несостоявшегося убийцу: — Ты почему не на втором балконе? — Я ходил, — с видом невинного страдальца поведал Лейфати. — Там дверь не открывается. — Как это — не открывается? — А так. Вроде и приоткрыта, а я ее дергал, дергал… — Опять балаганные фокусы устраиваешь, лишь бы народ не зазывать? — Да правда же, не открывается! Раушарни поморщился. Глянул по сторонам, увидел Мирвика, который, опираясь на метлу, с восторгом слушал декламацию Бариллы. — Эй, ты, как тебя… ну, поэт! Давай бегом на второй балкон — там вроде дверь заклинило… Мирвик вихрем взлетел на крыльцо, бегом пронесся по коридору и лесенке, с ходу рванул дверь. Дверь даже не пошевелилась, словно была частью стены. Хотя не была даже плотно захлопнута: маленькая щелка оставалась между дверью и косяком. Мирвик еще раз дернул дверь и выругался. На балконе кто-то негромко ойкнул. — Кто там? — спросил Мирвик в недоумении. Дверь легко, без скрипа распахнулась, в коридор вышла Авита. — Ой, я тут что-то заработалась… — Тут Лейфати пора на балкон, народ зазывать. — Ладно, я уже закончила на сегодня. Только пусть краску не смажет. — А с дверью что? Не открывалась. — С дверью? — Авита отвела глаза. — Ну, не знаю… Может, ее щитом заклинило? Мирвик промолчал. Он даже не стал выглядывать на балкон, только пару раз открыл и закрыл дверь, убеждаясь, что она в порядке. Как можно с балкона заклинить дверь, которая открывается в коридор? * * * Люди Ирслата, высадившись неподалеку от пещеры, выслали вперед двоих разведчиков, один из которых звонко высвистывал песенку про акулу и кита. Парня окликнули от пещеры и предложили подняться. Он двинулся по камням-ступенькам — но на полпути вдруг завопил: «Отлив, засада!» — и кинулся вниз. Скорее всего, узнал в лицо кого-то из хозяев, гостеприимно стоящих у входа в пещеру. Так ли это, проверить было нельзя: бедолага оступился на камне, покатился по склону и сломал себе шею. Его напарник кинулся наутек. И тут склоны ожили. Со всех сторон — из облаков дымарника, из-за валунов, из скальных трещин — загремело: — А ну, стой!.. — Именем короля!.. — Мордой на камни, зараза! Руки за голову!.. — Береговая охрана!.. — Бросай оружие!.. Эхо дробило голоса, перекатывало по ущелью, не давая сосчитать, сколько же человек кричит. А единственный болт, лязгнувший о камень у ног, показался беглецу десятком болтов, летящих со всех сторон. Контрабандистам не привыкать к внезапным налетам, облавам и засадам. Едва увидев бегущего к берегу приятеля, они, не сговариваясь, принялись сталкивать лодку с мелководья. Беглец, зайдя по пояс в воду, перевалился через борт лодки. Его друзья налегли на весла. — Засада, — отдышавшись, объяснил беглец. — Береговая охрана. — А где Кабестан? — Башку себе сломал. — Корабля береговой охраны не видать, — рассудил кто-то. — Прячется в бухте? Или с суши отрядом подобрались? — Мне вернуться и спросить? — огрызнулся беглец. — Не рассуждай, греби, а думать будет капитан! * * * Гурби Озерное Жало из Клана Вепря озадаченно потер лоб. — Ты… почтенный Ульден, ты хоть сам понимаешь, что ты сейчас сказал? — Да, мой высокородный господин. Я почти уверен, что Верши-дэр ошибается. Он страдал не от приступа подагры. Волосы, ногти, еще ряд признаков… Я потребовал бы консилиума с другими лекарями, но понимаю, что дело не подлежит разглашению. — Разглашению… не подлежит, конечно, да, да… Но что же… но как же… — Полагаю, отраву ему давали в вине. Я знаю яд, который, будучи растворенным именно в вине, дает симптомы, сходные с симптомами подагры. — И что теперь делать? — Ничего. К счастью, телохранитель Шерх быстро уговорил своего господина перейти на овсяную кашу и травяные отвары. Шерх успел вовремя. Дозы яда, принятые Верши-дэром, были невелики. — Но кто же его?.. — Откуда это знать простому лекарю? Я вижу два ответа. Либо кто-то из свиты — тогда нам остается положиться на преданность и бдительность Шерха. Либо… — Да? — Либо кто-то из местных. Аршмирец. Причем негодяй, не побоявшийся бросить тень на родной город. Верши-дэр — не какой-нибудь торговец или наемник. Он вельможа и родственник Светоча. — Сводный брат. — Вот-вот. Сводный брат правителя Наррабана отравлен в Аршмире! Поднимутся страшные волны, которые покатятся в Тайверан и в Нарра-до. И первой жертвой окажется Хранитель города. Гурби отер платочком вспотевший лоб. По личным соображениям он не желал смены Хранителя. Не был к ней готов. — Но ведь все обошлось, да? Послезавтра Верши-дэр уезжает… — А завтра в Наррабанских Хоромах большое празднество. — Но он же не будет на пиру есть и пить! Кроме… — Гурби резко оборвал фразу, выпучил глаза и еще раз промокнул платочком лоб. — Мой господин уже понял. Кроме одного кубка вина. Из кувшина, подаренного Хранителем Аршмира. И это известно многим. — Всем известно, всем… — проблеял Гурби. — Но это же кувшин из винного погреба самого Хранителя! Никто не сумеет подсыпать туда яд! |