Онлайн книга «Хозяин колодцев»
— Мне надо было уйти, — повторила Анита. — Понимаешь… Я человек, такой же, как и ты. Можешь мою руку потрогать — теплая… Это что у тебя, оберег? Я его хоть на себя надеть могу, и мне ничего не сделается. Потому что я человек. — А куда ты девалась? — мрачно спросил Юстин. Анита вздохнула: — Ну, есть у меня один… способ… Я на солнце смотрю. Юстин невольно поднял глаза к ясному небу. Зажмурился: — Я тоже иногда смотрю… Через стеклышко. Ну и что? Анита кивнула, будто обрадовавшись: — Вот-вот… Через стеклышко. И я… Она коснулась цепочки на шее — на цепочке болталось закопченное стеклышко, очень темное, круглое, с отшлифованными краями. — Я смотрю через него на солнце, и оно переносит меня домой, — шепотом объяснила Анита. — А если солнца нету… Я тогда, помнишь, когда наездники… Я на закате не ушла, хотела поближе на них посмотреть. А утром были тучи… А если тучи, я не могу попасть домой. И если бы я тогда, в тот просвет, солнце не поймала — неделю мне тут сидеть, а отец… Он, в общем, не понял бы. Юстин молчал. Смотрел на круглое стеклышко. — Это заговор? — спросил наконец. Анита усмехнулась: — Скажешь такое… Это не заговор. Это магия. — Да? — Юстин повел лопатками, будто от холода. — Ничего особенного, — с напускным равнодушием сказала Анита. — Посмотришь — и дома… — А можно мне посмотреть? Анита отпрянула. Быстро спрятала стеклышко за вырезом платья: — Ты что, хочешь оказаться у меня дома? В голосе у нее был такой ужас, что Юстин помрачнел: — А что? — Ничего, — сказала Анита. — Просто… ни к чему это. — А оно только к тебе домой переносит? — Отсюда — да, — кивнула Анита. — Из дома — в любое… место. То есть, конечно, не в любое, но во многие места. Надо захотеть. Если старое место — то вспомнить. Если новое — представить. — Значит, — сказал Юстин, — значит, сегодня ты захотела вернуться сюда? Анита отвернулась: — Да… Чего особенного? — А зачем? За черешнями? Понравилось? Она покосилась на него почти неприязненно: — Знаешь, если все время шутить одинаково, то шутка становится чем-то совсем другим, тебе не кажется? — Ну извини, — сказал Юстин, чувствуя себя дураком. — Мне здесь понравилось, — сказала Анита просто. И в полной тишине этого утра они замолчали. Надолго. Анита сидела вполоборота к Юстину. Русые волосы были не распущены, как в прошлую встречу, но аккуратно подобраны гребнями. В мочке розового уха поблескивала зеленая искорка-серьга. Анита смотрела мимо Юстинова взгляда — вдаль. — Знаешь, — сказал Юстин, — наверное, тебе не следовало вот так, сразу, открывать свою тайну кому попало. Другой человек мог бы… обидеть тебя. Отобрал бы стеклышко, разбил… Анита удивленно на него покосилась: — Ты думаешь, я дура? Я же вижу, с кем говорю… Ты же мне колбасу принес, вот какого лешего ты потащил колбасу незнакомой воровке? А? — Наверное, ты права, — смущенно согласился Юстин. — Наверное… Снова замолчали. — А я один остался, — сказал Юстин. — Дед уехал на ярмарку… Раньше завтрашнего вечера и ждать нечего. — Слушай, — после паузы сказала Анита, и голос у нее был почти торжественный. — Покажи мне, как вы живете, а? * * * Юстин опасался, что Огонек не примет нежданную гостью — но тот, хоть и не радовался особенно, команды послушался и убрался под порог, звеня цепью. Анита, как оказалось, совсем не боялась собак. Она восхищалась козами, курами, она заглядывала в печь, с восторгом брала в руки грубые тарелки и миски, залезала на лавку, чтобы понюхать пучок сушеных трав под потолком: — Здорово! Юстин стеснялся их с дедом дома — убогого, не очень чистого, сырого и темного. Юстин не понимал, где должна была вырасти девушка, с таким интересом разглядывающая печной ухват. Против Юстинового опасения, дедовы «штучки» (заготовки для оберегов, лягушачьи кости, перья диковинных птиц, клубки цветных ниток и заговоренный воск) нимало Аниту не заинтересовали. Расписные деревянные ложки увлекли ее куда больше; правда, за все время, пока Анита изучала дом, двор и сарай, между ней и Юстином не было сказано и двух слов — Анита всякий раз останавливала Юстина, когда тот пытался что-то объяснить: — Потом… Потом они вышли во двор, Анита изъявила желание сесть на землю, и Юстин подстелил ей рогожку. Анита дождалась, пока рядом усядется Юстин, и вытащила свой ножик. Юстин смотрел, как она вырезает круг. Краем сознания прошла мысль, что к дедовому возвращению надо будет затереть след ножа на земле. — Спасибо, — сказала Анита. — Жалко, что печку растопить нельзя. Мне хотелось бы посмотреть, как туда дрова бросают. — А у тебя дома, — осторожно спросил Юстин, — печку топят чем? Анита перестала улыбаться. Подумала, потрогала кончик носа: — У меня дома печки вообще нету. Про мой дом давай не говорить, ладно? — Это немножко нечестно, — сказал Юстин. — Я же тебе все показал… Все, что у меня есть. — Ну да, — Анита нервно скомкала подол. — Конечно, это не очень честно… но только что поделаешь? Есть такое слово — «нельзя». Слышал когда-нибудь? — Но ведь мы же в кругу, — напомнил Юстин. Девушка насторожилась: — А что ты знаешь про круг? — А что мне надо знать? Анита отвернулась: — Ничего не надо знать. Не твое это дело. Просто мне захотелось сегодня прийти… Сюда. Я и пришла. Скоро уйду. Мимо сидящих прошла рыжая курица. Походя склюнула какого-то жучка. На куриной спине уродливым черным пятном лежала заговоренная дедом смола. — У тебя отец строгий? — предположил Юстин. — Да, — нехотя отозвалась Анита. — А мама есть? — Нету… Слушай, мне правда скоро пора. — А я не буду тебя расспрашивать. Сиди спокойно. Анита вдруг улыбнулась: — Да нет, спрашивай, я не боюсь. Если не смогу ответить, так и скажу. Юстин понял, что волнуется. — Твой дом далеко? — начал он осторожно. Анита кивнула: — Да. Наверное. А может быть, не очень. Юстин помолчал, выбирая вопрос. |