Онлайн книга «Изящное искусство смерти»
— Мысли, которые контролируют вас, но о которых вы не знаете? Крокодил? — Райан помотал головой. — А мне уже показалось, что я могу уследить за ходом ваших рассуждений. — Мой друг Кольридж тоже был известным любителем опиума. — Я об этом слышал, но, признаюсь, не читал его произведений, — сказал Райан. Де Квинси начал нараспев декламировать стихотворение. Беккер забеспокоился, а не потерял ли маленький человечек рассудок. Строки, которые он произносил, отчетливо попахивали безумием. И тень чертогов наслажденья Плыла по глади влажных сфер, И стройный гул вставал от пенья, И странно слитен был размер В напеве влаги и пещер. Какое странное виденье — Дворец любви и наслажденья Меж вечных льдов и влажных сфер. [15] — Это Кольридж. Из поэмы «Кубла Хан», — пояснил Де Квинси. — Очень яркие рифмы. — Безусловно, — согласился Де Квинси и, дрожа, еще крепче обхватил себя за плечи. — Но размер какой-то детский. — И это верно. Кольридж использует детские рифмы и размер, чтобы создать впечатление, будто вы находитесь под воздействием опиума. На самом деле это он был под воздействием опиума, когда писал свои произведения. Хотя наркотик и помогал ему творить великолепную поэзию, он же разрушал его здоровье. Он изо всех сил пытался избавиться от этой привычки, но не так-то легко отказаться от райского наслаждения. Снаружи послышались крики, и коляска резко остановилась. Пассажиры повалились друг на друга, и Эмили проснулась. — Что за шум? — пробормотала она. — Инспектор, вам лучше выйти! — крикнул кучер. Беккер и Райан выпрыгнули на мостовую, и их немедленно обступили люди, точно призраки, выступившие из тумана. В тусклом свете газового фонаря было видно, что люди вооружены саблями, ножами, ружьями и дубинками. — Чего вам здесь надо? — спросил один из толпы. — Я мог бы спросить вас о том же, — ответил Райан. — Мы-то знаем, кто мы такие, а вот вы чужаки. — Мы полицейские. — Как по мне, вы больше похожи на бродяг. — От говорившего сильно разило джином. — У этого типа рядом с тобой вместо пальто вообще лохмотья. Замечание относилось к Беккеру, чья верхняя одежда действительно серьезно пострадала в схватке с неизвестным убийцей. — И в крови! — завопил другой. Гигант в тюрьме один раз слегка задел ножом грудь, и на ткани остались засохшие следы. — Эй, да на нем до сих пор кровь тех несчастных! — Кровь — моя собственная, — заверил толпу Беккер. — Я констебль, но сейчас не при исполнении. Это инспектор Райан. Если вас смущает отсутствие полицейской формы, посмотрите на нашего кучера. — Да, на кучере надета форма, но и убивец был в форме полицейского, когда погубил пятнадцать невинных душ в таверне. Люди сначала думали, что он матрос, но оказалось, он — полицейский. Одет был сержантом. — В таверне было убито не пятнадцать человек, а восемь, — поправил Райан. — И шестеро в доме лекаря! — Трое, — уточнил Беккер. — Эй, откуда вы можете быть так уверены, если сами там не были, а? Подумаешь, блин, форма! Убийца ведь переоделся полицейским, так как мы можем доверять чужакам в полицейской форме? — Гляньте, ребята! У этого типа из-под кепки торчат рыжие волосы! — Ирландец! — Стойте! Я покажу вам свой значок! Райан полез в карман пальто. — Щас он достанет нож! — Хватай его! Толпа набросилась на полицейских и прижала к экипажу. Беккер чувствительно приложился головой, так что даже зубы щелкнули, да вдобавок получил дубинкой по плечу. Райан зарычал. Вдруг неподалеку раздался женский крик. Мужчина, налетевший на Райана, обернулся и вгляделся в туман. — Кто это? — Спасите! — раздался еще более громкий вопль. — Где это кричат? — Вон там! — Помогите! Он на меня напал! Беккер изумленно уставился на появившуюся из тумана женщину. Она шла спотыкаясь. Шляпка болталась на шее, пальто нараспашку, платье у воротника порвано. Это была Эмили Де Квинси. — Он схватил меня! Попытался… — Где? — Вон в том переулке! Полицейский! Порвал на мне платье и пытался… — Вперед, ребята! Не дадим мерзавцу уйти! Толпа позабыла о Райане и Беккере и спустя мгновение растаяла в тумане в том направлении, куда указала Эмили. — Быстрее, — сказал девушке Беккер и помог забраться в коляску. Оказавшись внутри, констебль услышал, как Райан вскочил на козлы и скомандовал кучеру: — Гони отсюда! Коляска загромыхала по булыжной мостовой. Эмили заколола булавкой разорванное платье и запахнула пальто. — Хорошая работа, — похвалил ее Беккер. — Это все, что я могла придумать, — ответила запыхавшаяся девушка и надела шляпку. — А если бы этот план не сработал, у нас был и другой, — сообщил Де Квинси. С этими словами он снял с крюка лампу и сделал вид, будто собирается выбросить ее из коляски. — Думаю, грохота и пламени было бы достаточно, чтобы отвлечь внимание толпы и дать вам возможность скрыться в тумане. — Но как же вы сами? Ведь эти безумцы набросились бы на вас. — Маленький пожилой человек и девушка? — Де Квинси пожал плечами. — Мы бы заявили, что вы нас арестовали. Даже эти пьяные невежи никогда бы не подумали, что мы можем представлять опасность. — И это было бы ошибкой, — покачал головой Беккер и с восхищением посмотрел на отца и дочь. — Вы двое — одни из самых опасных людей, каких я встречал. Возле таверны собралась и бурлила толпа горожан. Райан велел кучеру остановиться чуть поодаль. Когда Беккер, Де Квинси и Эмили выбрались из экипажа, он попросил двух полицейских проводить их через толпу. Однако озлобленные люди проявили мало уважения даже к людям в форме и взирали на направляющуюся в таверну компанию с плохо скрываемой враждебностью. — Прелестно, — пробормотал Де Квинси. — О чем это вы? — спросил Райан. — Сначала убийца заморочил людям головы и заставил бросаться на всех подряд матросов, а теперь они поверили, что в убийствах повинен полицейский. Любой полицейский. Толпа никому не верит и подозревает каждого. Великолепно! |