Книга Ореховый посох, страница 184 – Роберт Скотт, Джей Гордон

— Ах, сукин сын! — вырвалось у Марка, и Бринн с любопытством посмотрела на него. — Так это он мои листочки и мои спички спрятал! Он, наверно, взял их, пока мы в реке купались.

— Пички? — спросила Бринн, спотыкаясь на иностранном слове.

— Спички. — Марк оторвал одну из спичек и поджег ее.

Бринн и Гарек так и ахнули, увидев, как «сама собой» воспламенилась эта крошечная палочка. Гарек даже руку протянул и коснулся пламени кончиками пальцев — видимо, полагал, что это иллюзия.

— Вот чудо! — потрясенно заявил он.

— Ерунда, — возразил Марк. — Это просто химия, причем элементарная. — Он передал горящую спичку Бринн, и та осторожно взяла ее и стала смотреть, как огонек подползает все ближе к кончикам ее пальцев. Потом спичка погасла сама по себе, и Марк сказал: — Странно, что сенаторы Лариона не привезли спичек в Элдарн. — Он немного подумал и сказал: — На самом-то деле они, скорее всего, их привозили, просто спички у них кончились, прежде чем они сумели вывести нужные химические формулы, чтобы делать их самим. А впрочем... Может, кто-то из курильщиков там, в Сандклифе, все запасы спичек извел. — Но никто не засмеялся, и Марк принялся раскручивать свернутые в трубку листы пергамента. — Черт, а ведь эти листочки здорово могли бы нам пригодиться, когда мы карту в горах рисовали!

— Где ты это нашел? — спросил Гарек, вертя в руках обгоревшую спичку.

— В Речном дворце, в той комнате, куда вы нас со Стивеном связанными засунули. Это было спрятано в тайнике над каминной полкой. Камень расшатался, вот я случайно эти листочки и обнаружил.

— И что там такое? — Бринн склонилась над пергаментом.

— Возможно, просто объявление насчет распродажи курток для альпинистов и горных ботинок, — пошутил Стивен.

— Нет, — серьезно возразила Бринн, — это скорее какое-то письмо.

— И кто же его написал? — спросил Гарек, слушавший их вполуха, и снова склонился к своим стрелам.

Марк протянул листки Бринн. Она быстро пробежала их глазами, нашла на последней странице подпись и, глубоко потрясенная, воскликнула:

— Ты представляешь, Гарек, это же!..

— Что? — пробормотал он, не поднимая глаз от работы.

— Это же Теннер Уинн писал!

Гарек моментально сунул стрелы в колчан.

— Теннер Уинн? Тот самый?

— Марк нашел это в тех покоях, что на третьем этаже дворца. Много ли других Теннеров Уиннов там проживало до пожара? — Бринн бегала глазами по строчкам, ища дополнительные свидетельства того, что письмо настоящее.

— Кто такой Теннер Уинн? — спросил Стивен, пытаясь разжевать весьма твердый фрукт, который, по всей видимости, некогда был абрикосом.

— Он жил давно, — сказала Бринн. — Теннер Уинн был наследным принцем Фалкана, прямым потомком короля Ремонда.

— Но отказался от трона в пользу своей сестры, — вставил Гарек. — Как же ее звали?..

— Анария, — подсказала Бринн. — Принцесса Анария. Выйдя замуж, она стала носить фамилию Барстаг.

— Правильно, — кивнул Гарек и, льстиво поглядывая на Бринн, прибавил: — Бринн всегда слушала рассказы Гилмора куда внимательнее, чем я.

— Жаль, что тебе не довелось послушать, как я рассказываю своим ученикам о введении закона о гербовом сборе, — усмехнулся Марк. — Ты бы наверняка и первую фразу до конца не дослушал — тут же крепким сном заснул.

Гарек улыбнулся и поднял свой кубок. Марк сделал то же самое и предложил:

— За закон о гербовом сборе!

— За закон о гербовом сборе, что бы это ни значило!

Оба осушили кубки, и Гарек потянулся за следующей бутылкой. Лахп, молча слушавший их болтовню, только плечами пожал, потом встал и подбросил в очаг еще дров.

Но Стивен не дал разговору уйти в сторону:

— Значит, этот Теннер был в Речном дворце в ночь пожара?

— Ну да, он там жил, — пояснила Бринн. — Он был знаменитым врачом, самым, наверное, знаменитым в Элдарне. А еще все знали, что он — лучший друг принца Маркона и его ближайший советник.

Раскупорив очередную бутылку, Гарек сказал:

— Это Теннер стал первым преподавать медицину в университете Эстрада, и студенты отовсюду приезжали туда учиться. — Он налил всем вина и жестом указал на бутылку Лахпу, но тот помотал головой и принялся расстилать на полу одеяла, готовясь лечь спать. — Он был поистине великим целителем, но помнят его гораздо больше как советника и защитника короля.

— Короля? — Марк смутился. — А я думал, что Ремонд к тому времени уже умер.

— Ну да, Ремонд умер, — сказала Бринн. — Но он всегда правил Элдарном из Роны и жил в Речном дворце, который был построен посреди Запретного леса. А принц Маркой был старшим сыном Вацлава Грейслипа и законным наследником элдарнского трона...

Гарек снова вмешался:

— И умер, когда к нему съехались все его многочисленные родственники, представители королевских семейств Фалкана, Малакасии и Праги. Все они как раз находились в Речном дворце, когда тот страшный недуг сразил и Маркона, и нескольких его гостей. По-моему, как раз Анария, правительница Фалкана и родная сестра Теннера, и покончила с собой, потому что ее сын умер, заразившись той же болезнью; а потом, не прошло и двоелуния, как умер принц Дравен, тогдашний правитель Малакасии.

— И этот недуг, как мы можем теперь с уверенностью предположить, назывался Нерак, — сказал Стивен.

— В течение всего лишь одного двоелуния были уничтожены все потомки короля Ремонда, все главы правящих семейств Элдарна, — устало обронила Бринн и прислонилась к Марку.

Тот обнял ее за талию.

— А принц Марек? — воскликнул Стивен, чувствуя, что начинает понемногу разбираться в генеалогии королевского семейства.

— Верно, — кивнул Гарек. — Марек Уитворд стал первым малакасийским диктатором и правил Элдарном из дворца Велстар.

— Но законность его правления была под вопросом, верно? — спросил Стивен, припоминая тот разговор на вершине горы Пророка.

— Опять-таки верно, — подтвердила Бринн. — Марек считался незаконнорожденным сыном принцессы Мернам и кого-то из придворных.

— И, таким образом, любые претензии Малакасии на управление всем Элдарном попросту незаконны, — задумчиво промолвил Марк.

— Некоторые так и считают. — Гарек вновь поднес к губам свой кубок. — Хотя, конечно, все это случилось девятьсот восемьдесят двоелуний назад, и теперь почти никто всерьез об этом больше не думает...

— Саллакс думает, — тихо возразила Бринн.

— Значит, — Марк все еще пытался разобраться в исторических деталях, — Теннер отказался от фалканского трона, чтобы остаться в Роне, так? Он прославился там как врач, но главным своим делом считал поддержку и защиту короля Маркона. Я прав?