Онлайн книга «Убить Ланселота»
|
Злые волшебники законопослушны. Законопослушны, что бы сами ни говорили на этот счет. Скажи «обычай» – и поймаешь колдуна в клетку. Волшебство на девять десятых состоит из традиций и лишь на одну – из силы, знания и звездочек, кружащих над остроконечной шляпой. – Ну хорошо, хорошо, – сдался Эрастофен. – Но у меня нет ничего, что бы я мог дать тебе. Я нищий философ. – Подумай хорошенько. Ты ведь не последний раз едешь через Деревуд. – Ладно. Я могу рассказать тебе, как устроен этот мир. О законах, которыми он управляется. Разбойник заскучал. Софизм об идеях и яблоках ему рассказывали еще в начальной школе. Если один человек дает другому яблоко, у первого яблоко исчезает, а у второго – появляется. Но если поделиться каким-нибудь важным коммерческим секретом, якобы оба станут богаче. Хоакина эта истина всегда смущала. Тайна, которую знают двое, – уже не тайна, а так, баловство. Но любопытство, как всегда, победило. – Ладно. Говори. Эрастофен не заставил себя ждать: – Их всего три. Закон первый: вещи не всегда такие, какими кажутся. – Вранье. Вот передо мной чайник. – Стрелок ткнул пальцем. – Это чайник, и больше ничего. Но ладно. Что дальше? – Закон второй: где выход, там и вход, а если не можешь понять, где конец, – отыщи начало. – Что-то не совсем понятно. Ты на примере можешь пояснить? – Очень просто. – Философ накинул шубу и подошел к двери. – Видишь дверь? И выход и вход одновременно, – он распахнул ее и высунулся наружу. Послышался громкий призывный свист. Ему ответило едва слышное ржание. – Улавливаю. А третий закон? Лоб философа пересекли глубокие морщины. Бледная рука потянулась к чайнику. Хоакин словно в задумчивости отодвинул его подальше. – Третий… Хм. Если ишак… Нет, как-то иначе. Когда гора… или река?… А может, там было про дыни и глупца? Эрастофен схватил мешок: – Все. Не помню. Один дурак задаст вопросов? Под лежачий камень?… Он выскочил за дверь. Хоакин бросился за обманщиком, но опоздал. Взметнулась над порогом вьюга. С небес упала белая зведа: то могучий конь Бушеваль пронесся над хижиной. Философ прыгнул в седло – только тень над деревьями и мелькнула. – Ха-ха! Вспомнил, – донесся с высоты ликующий голос Эрастофена из Чудовиц. – На всякого мудреца довольно простоты! Прощай, Хоакин, деревенщина дередская! Может, когда и встретимся – лет через пятьдесят. …Долго провожал Хоакин взглядом мчащуюся над соснами звездочку. До тех пор, пока порыв ледяного ветра не ворвался в хижину, растрепав пламя очага. На столе звякнул чайник. Рассерженный девичий голосок воскликнул: – Как вам не стыдно, сударь! Инцери из последних сил выбивается, а вы!… Извольте немедленно закрыть дверь. Разбойник обернулся. В воздухе плясало золотистое пятно. Если приглядеться, становилось ясно, что это крохотная девушка со стрекозьими крылышками за спиной. Истессо поспешно закрыл дверь. Фея прекратила кружить и уселась на крышку чайника. – Так. – Она растерянно огляделась. – Здорово. А где Эрастофен? – Сбежал. – Как сбежал?! Хоакин пожал плечами: – Обыкновенно. Платить не захотел. С философами это сплошь и рядом. – А я? – На глазах феи выступили слезы. – А мы? Он что, нас бросил? Хоакин развел руками. Значит, бросил, судьба такая. Ему вдруг захотелось утешить кроху. Он протянул ладонь, чтобы ее приласкать. Фея вспорхнула. – Не прикасайтесь ко мне, негодяй! Это вы во всем виноваты! – Бог с вами, сударыня. Я-то тут при чем? – Это все ваши дурацкие обычаи. Я слышала! В общем, так… Как ваше имя? – Хоакин Истессо. – Омерзительное имя. Злобное, жестокое – подстать неотесанному верзиле вроде вас. Но ничего, Хоакин Истессо. Вы сейчас встанете и отыщете господина Эрастофена. Поняли? Извинитесь и попросите, чтобы он забрал меня обратно. – Хорошо, хорошо. Обязательно отыщу, А вас как зовут? Фея подбоченилась: – Я – Маггара. Маггара Майская из рода Чайных Роз. А это, – кивнула она в сторону камина, – Инцери Фиориоуннагиоли из рода Огненных Элементалей. Инцери, чучело! Веди себя прилично. Это нельзя есть! …Так в жизнь разбойника ворвались два взбалмошных и непоседливых существа. Позже Хоакин не раз удивлялся: как он жил без них раньше? Иногда ему снится страшный сон. Грошдество. Раскрытая черная книга и скрип шагов, удаляющихся от двери. Эрастофен из Чудовиц так и не решился заглянуть в гости. – Ну вот и все. Хоакин потянулся и отложил книгу. Вопросительно глянул на шарлатана. – Я уже свободен, ваше магичество? Заклятие удалось снять? Густой алхимический пар плыл над полом. Стрелку показалось, что он видит в нем бледное лицо Эрастофена. Шарлатан покачал головой: – Все не так просто, братец. Фортиссимо не своей волей творил чары. Самому старику вовек бы не справиться. Ему кто-то помогал. – Кто? – Не знаю. Не разобрать пока. Из тумана донесся звон колокольчика. Шарлатан обернулся и раздраженно махнул рукой: – Да занят я, занят! Не видишь? И вновь к Хоакину: – Чужая магия, Хоакин. Не рискну. Особенно сейчас. Ты, конечно, занятный парень, занятный… но возиться с тобой недосуг. У меня коронация в разгаре. С Гури неразбериха, жертвенная дева артачится. – Но Бизоатон… – Вот у него и спрашивай. В кабинете повисла тишина. Лицо шарлатана стало задумчивым. – А это мысль, – пробормотал он. – Дельная. Сделаем-ка мы вот что. Он сел за стол, схватил кусок пергамента и принялся быстро-быстро писать. Закончив, передал Хоакину: – Вот. Письмо герцогу Розенмуллену. – А кто он? – Мерзавец. Злодей. Дела вертит нехорошие. Но лучше, чем он, никто не справится, имей в виду. Мертвеца из могилы вызвать, тень допросить – самое дело для герцога. – Спасибо, ваше магичество. – Хоакин спрятал письмо и поклонился. – Где я могу найти Розенмуллена? – В Доннельфаме, где же еще. Вновь зазвенел колокольчик. – Поди к зверю! – рявкнул Фью. И, обернувшись к Хоакину, пояснил: – Это Эрастофен, шут бледный. Опять с какими-то новостями. Хоакин не стал проверять, умеет ли шарлатан, подобно Макиавелли, менять отношение к людям в зависимости от ситуации. Без того ясно, что умеет. Раскланявшись, он двинулся к выходу. |