Книга Ступени из пепла, страница 71 – Константин Бояндин

— Ты уже ответила, Лас.

Она протянула палец, коснулась лепестка одного из цветков. Тот порозовел в месте прикосновения. Ласточка убрала руку, и цветок вновь стал ослепительно белым, сияющим.

— Мы сидели с ним здесь. Когда… когда тебя не было. Приходи сюда, Май, ладно?

Киваю.

Из ниоткуда возникла Тигрица.

— Идёмте… — тихо позвала она. — Холодно. О… какая прелесть. Это ты, Лас?

Лас-Таэнин метнула в меня взгляд.

— Я, — она сглотнула. — Наверное.

— Я была на горе, Ласточка. Идёмте, помолчим в тепле.

Лас невольно рассмеялась, хотя голос её был не очень весёлым.

- -

«Чайная», с тёмными знамёнами у окон. Да. Саванти ворчал, что люди — хищники, что на овощах он долго не протянет. Протянешь, Саванти, ещё как. Один день стерпишь.

Хеваин рассказывал о поездке. Я чувствовала, что он говорит не всё, но уже поняла, как следует не обращать внимания на недосказанность, чтобы не вынуждать людей на откровенность. Не хочет говорить — значит, есть причины.

Фильм о взрыве Aef я посмотрела… мне стало жутко. Но ещё страшнее были те три минуты, что были отсняты на самом Aef.

Заместитель Чародея — тегарец, которого мы знали под прозвищем «Гриф», проверил остатки видеоматериалов и сейчас трудился над бумагами, которые Лас и Хеваин привезли из поездки.

Кадры с Aef. Я узнала костёр. По моей просьбе Хеваин дал максимальное увеличение, которое позволяла сделать камера. Я увидела… Как в том, недалёком ещё кошмаре. То самое место — небольшое углубление в скале, так же сложены поленья. Откуда им там взяться? Не хватает только детских силуэтов, которые я никак не могла сосчитать.

Я встала посреди очередного повтора этого сюжета и отвернулась от телевизора.

— Что такое? — встревожилась Реа.

— Я была там, — ответила я мрачно. — Я видела это место во сне. Я даже помню лица… хотя нет, не помню. Их было много.

— Конечно, была, — удивилась Ласточка. — Ты же рассказала Дайнаэри.

— Я говорила то, во что не очень верила. А во что теперь верить? Ну вот, например… Знаешь, сколько мне лет? Сколько будет через несколько дней?

— Если я правильно понимаю, тридцать.

Саванти пошевелился.

— Ани, диагност может ошибаться?

— Не настолько, Май. Ошибка в дате первого цикла — не более двух месяцев. Ошибка в количестве циклов — не более одного. Ошибка в датировке каждого из циклов — один-два дня. Почитай в справочнике про «внутренние часы». Диагност видит на них каждую «зарубку». Двадцать пять лет. Будет двадцать пять.

Реа-Тарин резко повернулась к нему.

— Иди, проверь все предыдущие записи, — посоветовал он. — Возраст обследуемого не является предметом тайны для обследуемого.

— Да провалиться этой тайне! Мы же все знаем, что ей…

— Да, — продолжаю. — Судя по архивам малого дома, мне будет двадцать восемь. Сама я вообще не могу ничего вспомнить. Но то, что сказал Ани, мне нравится больше.

— Это интересно, — заметила Тигрица. — Ну ладно… И что с этим островом, Май?

— Я видела его во сне. В кошмаре. Пока была в лечебнице. Хеваин показал мне то самое место, которое я видела во сне.

Саванти поднялся на ноги.

— Королева, не бери в голову. Обыкновенная ложная память.

— У Дайнаэри тоже ложная память? Он обращался ко мне «Королева» — просто так? От нечего делать?

Хеваин поднял руку.

— Там… терминал.

На экране был Гриф. Действительно, похож — с таким-то носом и выражением лица.

— Тахе-тари, — обратился он. — Я думаю, вам будет интересно взглянуть.

Саванти подошёл первым.

— Это уже становится традицией. Май, это тебя…

- -

«Королева, это я. Кухонный нож. Двое кукол в самолёте. 525».

— Гриф, откуда сигнал?

— Мобильная связь. Пытаемся обнаружить. Это не так просто, связь текстовая, очень короткими пакетами.

«Королева, она приказала привести тебя к ней. Убить всех остальных. Когда она проснётся, я это сделаю».

Реа усмехнулась.

«Королева, умоляю. Я обязана увидеть тебя. Я устала умирать».

— Что скажете? — Саванти оглянулся. — Какая настойчивость, а?

«Королева, я хочу служить тебе. Я докажу. Кто рядом с тобой?»

— Гриф, может ли «пси» текстовой связью…

— Крайне маловероятно, тахе-тари. Мы проверяли вас всех — помните? Не нашли ни одной кодовой фразы.

— Ну ладно, — Реа подошла поближе. — Скажи ей про меня, Май.

«Реа-Тарин. Я знаю тебя».

— Ну ещё бы, — Тигрица улыбнулась, иронически.

«Комната три три пять. Верхняя третья слева панель в стене напротив двери. Истории болезней».

Реа изменилась в лице. Я впервые в жизни увидела, как она побледнела.

— Гриф, вы слышали? — я поддержала Тигрицу. Той явно отказало самообладание. Она тяжело дышала, прикрыла глаза ладонью.

— Да, тахе-тари, сейчас осмотрим.

«Королева, кто ещё рядом с тобой?»

— Пусть попробует, — Саванти пожал плечами. — У меня нет провалов в памяти.

«Саванти Маэр-Тиро. Я знаю тебя».

Я не глядела. Я помогла Тигрице усесться в кресло, принесла ей крепкого чая.

— Спасибо, котёнок, — поблагодарила она слабым голосом.

«Ячейка в камере хранения медицинского центра. Восемь два ноль пять. Код ноль три три четыре. Твой смертный приговор всё ещё там».

— Гриф…

— Я слышу, — самообладания Грифу не занимать. Саванти — тоже. Стоит, задумчиво вертит в руке карандаш. — Я читаю, как и вы. Ребята уже вышли.

«Кто ещё рядом с тобой, Королева?»

— Это становится интересным, — Хеваин подошёл поближе. — Назовите меня. У меня совесть чиста. В какой мере она может быть чиста у человека моей профессии. — Я набрала его имя.

«Хеваин Эммер эс Ваттар эр Нерейт. Я знаю тебя».

Лицо Хеваина окаменело.

«Буйвол, задний мост, небольшая коробочка ближе к отсеку реактора. Очень, очень осторожно. Порядок отсоединения два три пять один четыре».

— Гриф…

— Это забавно, Королева, — Гриф остаётся невозмутимым. — Как такое может быть? Сейчас мы отгоним «буйвол» в безопасное место и исследуем. Через полчаса будет ясно.

«Кто ещё хочет узнать о себе, Королева?»