Онлайн книга «Пожизненный срок»
|
Анника использовала все свои отпуска по беременности, родам и уходу за детьми, за исключением двух недель во время Кубка мира по футболу три года назад. В девяти случаях из десяти именно она сидела дома с детьми, когда они болели. Судья принял промежуточное решение о разделе опекунства, и с тех пор Анника и Томас перестали общаться друг с другом даже по телефону. Анника бросила мобильный телефон в сумку и только собралась снова погрузиться в работу, как перехватила взгляд сидевшей напротив молоденькой корреспондентки поздней смены. В глазах девушки светилось неприкрытое любопытство. Она, конечно, слышала этот короткий и неприятный разговор. — Если тебе хочется поговорить, то поговори со мной, — с живым участием в глазах сказала она. — Спасибо, но я не хочу говорить об этом, — ответила Анника, не отрываясь от монитора. Следующей компанией, которой по совместительству руководил Давид Линдхольм, была фирма «Консультации и инвестиции». «Как много в нашей жизни пустых фраз. Консультации и инвестиции и менеджмент, все вместе и сразу». Она прочитала выдержку из устава: «Компания обеспечивает финансовые консультации и консультации по развитию бизнеса, а также занимается другими видами деятельности, не связанными напрямую с банковским делом и кредитами». В этой компании Давид тоже был одним из заместителей генерального директора и входил в управляющий совет. Два директора жили на окраине Стокгольма — Лена Ивонна Нордин из Хюддинге и Никлас Эрнесто Сарко Мартинес из Шерхольмена. Она поинтересовалась сведениями о Лене Ивонне Нордин и узнала, что она была связана с двумя другими компаниями, у которых была уже отнята регистрация: клиринговая компания в Шерхольмене и еще одна инвестиционная фирма. Клиринговой компанией она управляла совместно с Никласом Эрнесто Сарко Мартинесом, а инвестиционной фирмой совместно с Арне Филиппом Ёраном Андерссоном. Анника вздохнула и посмотрела на часы. Никлас Эрнесто Сарко Мартинес с другими фирмами связан не был. Анника в полной растерянности выключила компьютер. Может быть, стоит еще раз поесть? После еды жизнь всегда становится немного легче. Она достала бумажник и посмотрела, есть ли у нее талоны. Выяснилось, что есть! — Может, пойдем в столовую вместе, поболтаем? — спросила юная корреспондентка. «Поболтаем?» Анника сунула талоны в бумажник. — Думаю, я по-быстрому возьму что-нибудь в автомате, — сказала она, направившись к автомату с бутербродами. Ей почему-то вспомнился старый шлягер Стефана Демерта о железной дороге. Мысленно она снова была у бабушки, на кухне деревенского дома в Люккебо, подпевала стоявшему на подоконнике транзисторному приемнику, слушала жужжание мух и вдыхала аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Выпей быстро кофейку, Хлебушка поешь, сырку, Едем мы уж много дней… Анника выбрала бутерброд с сыром и ветчиной и тонким ломтиком помидора. Последняя компания в списке значилась как «Б. Хольмберг-недвижимость», зарегистрированная в Накке. Фирма до сих пор работала, торговала недвижимостью, выполняла юридическое оформление сделок, а также занималась прочими видами деятельности. Отлично. «Как же все это скучно. Вероятно, история Виктора Габриэльссона доставит читателям куда больше удовольствия». Она подавила вздох и принялась раскапывать подноготную этой компании. Снова Давид Линдхольм упомянут как заместитель директора. Видно, это его призвание. Управляющим директором и учредителем числился Бертиль Оскар Хольмберг из Накки. «Стоп, это имя мне уже знакомо…» Точно, это тот самый малый, который управлял обанкротившейся фирмой ресторанного обслуживания, занимавшейся и другими видами деятельности. Она распечатала подробные сведения, подошла к принтеру и принялась нетерпеливо ждать, когда машина выплюнет все листки с текстом. Потом Анника сложила их в аккуратную стопку. «И что мне теперь со всем этим делать?» Проверить и уточнить сведения о человеке, убитом на автостоянке, разобраться с парнем, занимавшимся столь разнообразной деятельностью, может быть, написать что-то о сложной личности Давида… Она снова взглянула на часы. Приближалось время телевизионных новостей. «Они будут забиты информацией о Габриэльссоне». Анника подумала, не налить ли ей себе кофе в автомате, но потом решила этого не делать — она же не уснет. Она едва не подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил ее сотовый телефон. Номер был скрыт. Анника вставила в ухо динамик. — Дежурный сказал, что ты пыталась до меня дозвониться. В чем дело? Говорил незнакомый мужской голос. — С кем я говорю? — спросила Анника. — Ты не знаешь, кому хотела позвонить? Мое имя Кристер Бюре, я инспектор полиции в Сёдермальме. «Он заносчив», — записала Анника в блокноте. — Спасибо, что перезвонил. Я корреспондент газеты «Квельспрессен», и я… — Ну, я-то понимаю, куда звоню. Она умолкла, решив не обращать внимания на его грубость. — …я пишу статью о Давиде Линдхольме, а вы, насколько я знаю, были близкими друзьями? — Да, это так. — Кроме того, я знаю, что вы когда-то давно вместе занимались бизнесом. Ты не можешь мне об этом рассказать? — Собственно, рассказывать особенно нечего. Компания занималась оснащением для затяжных прыжков. Мы продавали и покупали соответствующее оборудование, экипировку, парашюты, шлемы, обмундирование, пояса с отягощением, ножи, ремни и другие запасные части. Ну, конечно, альтиметры и приборы тревожной сигнализации к ним… Бюре умолк. «Затяжные прыжки?» — Должно быть, вы были просто фанатичными парашютистами, — вежливо польстила Бюре Анника. — Этим делом меня заинтересовал Давид. Он действительно был одержимым, прыгал всегда, когда у него было свободное время. Если бы не то злополучное неудачное приземление в Шеллефтео, он бы так и продолжал прыгать. — Неудачное приземление? — На Кубке Швеции в прыжке вольным стилем он приземлился очень неудачно. Сломал себе седьмой шейный позвонок и только чудом избежал инвалидной коляски. Но это был конец его спортивной карьеры парашютиста. — Как он с этим мирился? — Как он с этим мирился? А как ты думаешь? «Озлобился после неудачного прыжка и конца спортивной карьеры?» — записала Анника. — Но Давид, естественно, интересовался и многими другими вещами, — сказала она. — Он надзирал за людьми, получавшими условные сроки, был опекуном заключенных… |