Онлайн книга «Расписной»
|
– Сейчас мы ему объясним, – сказал старший охранник. – Пройдемте, лейтенант! Вольф криво улыбнулся и высокомерно оглядел всех. – Это вы, товарищи, не понимаете, с кем разговариваете! – значительным тоном произнес он. – Я лично знаком с Сергеем Михайловичем Грибачевым. Вот, глядите! Чтобы залезть в нагрудный карман, пришлось снять перчатки. И когда татуированные пальцы поочередно поднесли визитную карточку Генерального секретаря к лицам окружающих его людей, их удивленные взгляды нервно перебегали с фамилии «Грибачев» на синие тюремные перстни и обратно. Но здесь, в Кремлевском дворце, фамилия перевешивала. Строгие лица охранников постепенно смягчались. И Сергей Иванович стал доброжелательней, как в начале вечера. – Все свободны, – кивнул он охране. – Будем считать, что инцидент исчерпан. Вам нужна машина, Владимир Григорьевич? Вольф огляделся. Охранники разошлись, Софья медленно, явно чего-то ожидая, шла ко входу в зал. Он побежал следом и взял ее за руку. – Поедем со мной! – Сумасшедший! Что у тебя на пальцах? – Татуировки. Такое было задание. Поедешь? – А как же Николай Павлович? Зачем ты его ударил? Да еще так сильно! – Наоборот, я сдержал руку. Сейчас он оклемается, тут наверняка есть хорошие врачи. Поедем! Софья Васильевна колебалась. – Но как забрать шубу: мой номерок у Николая Павловича… – Я заберу! По Вольфу было видно: если Софья захочет, он заберет и Царь-колокол с Царь-пушкой в придачу. – Ну хорошо… Только ненадолго… Вольф резко обернулся. Сергей Иванович стоял в прежней позе и терпеливо ждал. – Да, нам нужна машина! – громко крикнул он, и голос эхом отразился от высоченного потолка Кремлевского дворца. * * * Черный тяжелый «ЗиЛ» из кремлевского гаража особого назначения долго раскачивался на колдобинах и, наконец, остановился у обшарпанной панельной пятиэтажки. В отгороженном толстым стеклом пассажирском салоне раздавались приглушенные стоны. – Здесь? – раздался из переговорного устройства недовольный голос водителя. Вольф с трудом оторвался от влажного горячего рта Софьи и вынул руку из влажной горячей промежности. Резинка трусов щелкнула. – Сумасшедший, ты мне размазал губы… – тяжело дыша, произнесла она. – Здесь, товарищ прапорщик, – Вольф нажал кнопку, опуская звуконепроницаемую перегородку. – Спасибо. – Не за что, – совсем другим тоном отозвался водитель. Всю дорогу он считал, что везет простого «летеху», которому посчастливилось не по чину влезть в правительственную машину. Но обычный «литер»-десантник не может знать звания шофера спецавтомобиля. Только сотрудник Системы, знакомый с табелью о рангах… Под тусклой лампочкой у подъезда лузгали семечки три подвыпивших аборигена. Вытаращив глаза, они рассматривали, как из диковинного лимузина вышли лейтенант в парадном мундире и шикарная дама в норковой шубке. Необычная пара зашла в замызганный подъезд, семечная шелуха хрустела у них под ногами. – Ни фига себе… Кто это? – Не знаю… Сроду здесь таких тачек не бывало! Сплевывая и покачивая головами, аборигены смотрели вслед габаритным огням «ЗиЛа». На третьем этаже громко хлопнула дверь. В прихожей не горела лампочка. Вольф включил свет в комнате, схватил Софью в охапку и прямо в шубе бросил на незастеленную тахту. Вжикнув «молниями», стянул замшевые сапоги, запустил руки под короткую юбку и, повозившись, спустил колготки. Вывернувшись наизнанку, прозрачный нейлон соскочил с маленьких ступней. Не сдержавшись, Вольф поцеловал натруженные покрасневшие подошвы. Они пахли кремом. У Вольфа закружилась голова, сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Давай, быстро, давай! – лихорадочно шептал он, расстегивая тугие пуговицы шинели. – Сумасшедший! – Раскинув полы манто, Софья подтянула юбку и стащила трусики. Голые белые ноги и подстриженный мех лобка беззащитно выглядели на грубом фоне шубы, и этот контраст еще сильнее разжигал желание. Последняя пуговица, отлетев, звякнула о старый паркет. Вольф упал вперед. Парадная шинель и норковая шуба не давали телам соприкоснуться, но самые чувствительные их части все же удалось соединить, и разряды страсти пронизали любовников, как удары тока пронизывают привязанного к электрическому стулу заключенного, заставляя его биться, корчиться, стонать и кричать. Когда все кончилось, Вольф обессиленно свалился на пол. Софья лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. – Когда-то… мне приснилось… будто я делала это в глубоком снегу, – прерывистым голосом проговорила она. – На раскинутой шубе… Не раздеваясь, конечно, так, слегка заголившись…. И те снежинки попадали на тело, и я вздрагивала… – С кем? – насторожился Волк. – С кем ты это делала? – Не помню. Со сном. – А это действительно был сон? – Конечно. Почему ты спросил? – Уж больно подробные впечатления. Детали обычно забываются. – А я необычная. Я инопланетянка. – Софья открыла глаза и улыбнулась. – Правда, правда! Однажды мы с подружками пошли к гадалке. Она посмотрела на мою ладонь и не стала гадать. Сказала, что у меня линии не как у всех людей. Неземные линии! Волк снял наконец жесткую шинель, сбросил мундир и грубые полуботинки. Софья тоже ловко вывернулась из шубы, одернула платье, привычным жестом поправила волосы. – Только не бросай шубу на пол, лучше повесь. Плечики найдутся? – Да. Выпить хочешь? – Если что-то вкусное… Вольф замешкался. «Намарцифаль водяру с апельсином, сахара сыпани, все будет классно», – посоветовал кот. Да, это хорошая мысль! – Я сделаю вкусный коктейль. – Ну, давай свой коктейль. Вольф принес бокал с бледно-желтой смесью для Софьи и полстакана водки для себя. Чокнувшись, они выпили. – Как ты жила это время? – хрипло спросил Волк. Софья пожала плечами. Она сидела на тахте, поджав ноги, Волк опустился на пол и положил ладони на круглые, гладкие колени. – Обыкновенно. Привыкала к Москве. Потом мы переехали на другую квартиру, было много хлопот с ремонтом. А ты куда пропал? –Я?! Между полетом с «московским отрядом» в Ташкент и командировкой в тюрьму Волк много раз созванивался с Софьей и назначал ей свидания. Она соглашалась и не приходила. – Я действительно чуть не пропал без тебя. Какая у тебя нежная кожа на коленках… Будто светится изнутри… – Ой, ты целовал мне ноги, а я даже помыться не успела! Мне так неловко… – Ничего… Полгода я целовал ватку с твоей помадой. А ватку вытащил из мусорного ведра, еще там, в Рохи Сафед… |