Онлайн книга «Расписной»
|
Он вложил в мягкую ладошку полученные от Сержа алмазы, свернул податливые пальцы в кулачок, закрывая подарок. Но она тут же раскрыла ладонь, камни отсверкнули колючими бело-зелеными лучиками. – Ничего себе небольшой… Софья смотрела с каким-то новым выражением. Тщательно накрашенные губы округлились. – Почему ты это делаешь? – Я так хочу. Но их еще надо огранить. – Я знаю. Спасибо… Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в небритую щеку. Сердце Волка снова учащенно забилось. – Ты записывал мой телефон… По-моему, там ошибка. Проверь последние цифры – восемьдесят восемь… Вольф заглянул в записную книжку. – Черт, у меня семьдесят семь! Как ты узнала? – Интуиция. Звони, когда захочешь. Николая Павловича целые дни нет дома. – Обязательно позвоню! И буду звонить каждый день. Я еще неделю в отпуске… * * * Но на следующий день отпуск закончился. Ровно в восемь утра задребезжал старенький телефонный аппарат. – Что ты наделал, Володя? – тревожно спросил Петрунов. – Здесь поднялся такой переполох, будто ты взорвал бомбу в Кремле! Вольф сладко зевнул: – Ерунда. Ничего я не взрывал. Слегка поссорился с одним знакомым. На личной почве. – Какая, к черту, «ерунда», какая «легкая ссора»! Дело на контроле у председателя, в одиннадцать тебя вызывает Вострецов! Назначено служебное расследование! Имей в виду, закрутилась очень серьезная карусель, на моей памяти еще такого не было! Быстро приезжай, тебя ждут в отделе внутренней контрразведки… Весь день Вольф писал рапорта, объяснения и отвечал на вопросы. – Да, на фуршете после награждения я употреблял спиртные напитки в компании Генерального секретаря Грибачева, председателя КГБ Рябинченко, министра обороны Вахрушева… Нет, это имеет значение и должно быть записано в протоколе… Да, я опьянел, потому что не ел целый день, а у фуршетного стола было много народа, и я достал только один бутерброд… С сыром. Согласен, это не имеет значения. Да, я поссорился с полковником, нет, уже генералом, Чучкановым… Исключительно на личной почве… Он ударил меня, я уклонился и машинально ударил в ответ… Это рефлекс, меня специально учили так реагировать на удар. Нет, это имеет значение! Бытовая ссора, вот что произошло… Я не помню, из-за чего. Никакую женщину я тоже не помню. И этого не помню. Нет, действительно, тем более все, чего я не помню, не имеет значения. Если надо ответить за Чучканова, то я готов! Все остальное не имеет значения. Сотрудники внутренней контрразведки привыкли разоблачать «кротов», а не протоколировать драки в Кремле. Они закаменевшими пальцами выписывали фамилии высших должностных лиц и морщились, выясняя рутинные подробности обычного бытового скандала. Генерал Вострецов кипел от ярости. Если бы Вольф подрался где-нибудь на улице, он бы стер его в порошок, но обстоятельства происшедшего и круг очевидцев сковывали начальника контрразведки по рукам и ногам. К тому же неизвестно было, чем закончится столь непростое дело. Обласканному Грибачевым герою могут простить и помятую генеральскую физиономию. Поэтому он откладывал прием то на час, то на два и вызвал Вольфа уже в конце рабочего дня. Хотя обстановка так и не прояснилась, начальник Управления КР взял себя в руки и держался по-отечески: строго, но доброжелательно. – Вы отдаете себе отчет в том, что совершили? Что за гусарские выходки в Кремлевском дворце! Шампанское из женской туфли, драка из-за женщины! Вы бы еще саблей стали махать! – Саблей не обучен, товарищ генерал! – Вольф зафиксировал стойку «смирно». – Ножом разведчика – другое дело, это я умею! А драться из-за женщины лучше, чем из-за сигареты или кусочка сала. – Кстати, она законная жена генерала Чучканова! – Вострецов повысил голос. – Пока да. – Что значит «пока»?! – То, что я собираюсь на ней жениться. Генерал вскочил с высокого кожаного кресла: – Час от часу не легче! Ты что, не можешь жениться без скандалов? Брак с Лаурой Маркони привел к тому, что тебя отчислили из Высшей школы! И чем он закончился? Недавно ты подал рапорт о разводе! А ведь разводы в нашей системе карьерному росту никак не способствуют! И тебе все это объясняли, разъясняли, уговаривали не делать глупостей! Теперь ты затеваешь новый скандал? Неужели нельзя выбрать невесту из свободных женщин с гражданством Советского Союза? От отеческого тона ничего не осталось. Сейчас начальник Управления устраивал обычный разнос проштрафившемуся подчиненному. Вольф набычился: – Это мое личное дело. Вострецов угрожающе нагнулся, оперевшись кулаками о стол: – Ошибаешься! У чекиста нет личных дел! Потому что иноразведки ищут любые промашки в жизни сотрудника, чтобы использовать их для вербовочных подходов! Чистота личной жизни – залог его безопасности и упешного выполнения служебного долга! – Но ведь человек живет не для того, чтобы выполнять служебный долг, – в сердцах сказал Вольф. Ему показалось, что он повторяет чужие слова, но чьи именно, он не вспомнил. Впрочем, чьи бы они ни были, но явно противоречили кодексу чекиста и всей системе чекистской идеологии. Вострецов побагровел: – А для чего?! Для сладкой жизни? Чтобы жениться-разводиться? – У меня сладостей в жизни было немного. Вряд ли найдется желающий, чтобы я с ним поделился… Генерал снова выпрямился, обошел стол и остановился прямо напротив Вольфа. Их взгляды встретились. – На что ты намекаешь?! Какой желающий? Чем поделился? Мало кто выдерживал пронзительный взгляд Вострецова. Он относил это на счет врожденного гипнотизма, свойственного военачальникам и иным сильным личностям. Возможно, это объяснялось проще: служебной зависимостью. Потому что в глаза начальникам он так не смотрел. Вольф, хотя и был подчиненным по службе, взгляда не отвел. – Я не намекаю, товарищ генерал. Я прямо говорю: вряд ли кто-то позавидует моей жизни. Я всегда выполнял приказы, всегда ходил по краю. Конфетками и шоколадками меня не закармливали. – Какие там шоколадки! Председатель лично дал команду тщательно разобраться. Ты понимаешь, чем это пахнет? – Хуже, чем в тюремной камере, ничего пахнуть не может, – Вольфу надоело стоять навытяжку, и он вновь принял расслабленную позу. – Хватит напоминать о своих подвигах! – раздраженно сказал Вострецов, возвращаясь на свое место. – Ты добровольно вызвался на задание и награжден за него. Но это не дает тебе права устраивать кулачные бои в Кремле! – Виноват. – Виноват… Вострецов заглянул в какие-то бумаги, недовольно прихлопнул их ладонью. |