Онлайн книга «Возвращение из Трапезунда»
Дело об убийстве Сергея Серафимовича Берестова и его служанки Глафиры Браницкой не было закрыто, но после исчезновения основного подозреваемого оно пылилось на полке в железном шкафу следователя. Там же находилась еще одна синяя папка: «Дело о без вести пропавших солдатах Феодосийской крепостной артиллерийской команды Денисенко Т.И. и Борзом Б.Р.». Не зная о причине вызова, Беккер был обеспокоен и всю предыдущую ночь не спал, уговаривая себя, что все обойдется. В одиннадцать часов утра Беккер поднялся на второй этаж и вошел в кабинет. Там ничего не изменилось, только стены стали еще темнее да больше скопилось пыли в углах, куда не доставала щетка уборщика. За столом, у лампы под зеленым абажуром, сидел вовсе не изменившийся Александр Ионович. При виде Беккера следователь поднялся и показал на стул, но руки не подал, что Беккер счел плохим предзнаменованием. Вревский разглядывал Беккера с любопытством, будто отыскивая перемены в его лице. Не найдя таковых, объяснил, что вызов — пустая формальность, связанная с отъездом Вревского в Симферополь к новой должности. Достав из покрашенного в коричневый цвет железного шкафа две синие папки, он положил их перед собой. — Эти два дела, — сказал он, — тесно связаны. Под его правой рукой покоилось дело об убийстве Сергея Серафимовича Берестова, под левой ладонью — дело о дезертирах. — Все же вы утвердились во мнении, что убийцей мог быть один из моих солдат? — спросил Беккер. — У меня нет окончательного мнения, — ответил Вревский. — Я не исключаю вины Андрея Берестова. — Я всегда говорил вам — это исключено! Он был добрым человеком. И безобидным. — Оставьте эти причитания для барышень, — буркнул Вревский. — Невинные не устраивают побегов. — А вы уверены, что это побег? Я слышал, что они покончили с собой. — Не играет роли. Они убежали, инсценировав самоубийство. Но потом их лодка попала в шторм. Шансы на то, что они остались в живых, ничтожны. — И раз один подозреваемый избегнул вашей кары, — попытался улыбнуться Беккер, — вы ищете другого. — Не другого — других. Пропавшие солдаты — из вашей команды. Они притом ваши земляки. Одного из них затем находят убитым. Рядом — пустая шкатулка Берестова. Как мне не подозревать! — Но при чем тут я? — А разве я вас уже обвинил? — Вы меня вызвали сюда. — Из любопытства. Только из любопытства. Допустим, что все же убийцы и грабители были солдаты. Откуда они узнали о ценностях? О шкатулке? — Не знаю. — А я думаю, что от человека, близкого к Берестову. Или к его родственникам. — Вот и ищите, — сказал Беккер с раздражением. — Могу предложить версию. — Пожалуйста. — Один из солдат был любовником служанки Берестова. И она с ним поделилась тайной. — Вы не знали эту женщину? — Нет. — То-то и видно… А можно я предложу версию? — Я весь внимание. — Берестов поделился тайной со своим гимназическим другом Беккером. А у Беккера стесненное денежное положение. Беккер готов на все! — Александр Ионович! — Это же только предположение. Но если было так, то я вам сочувствую. — Почему? — Потому что вы не получили никаких денег. Ваши сообщники вас надули. Это бывает в уголовном мире. — Простите, Александр Ионович, я хотел бы узнать, с какой целью меня вызвали из Феодосии? — Только чтобы поставить вас в известность о закрытии дела, которое вас касается. Дела о сбежавших солдатах. Вот и все… * * * Через неделю, оказавшись в Ялте, Беккер увидел, как толпа громит здание городского суда. В первые дни революции по всей России прокатилась волна расправ с полицейскими, нападений на полицейские участки и тюрьмы. А так как старые власти в Ялте не оказывали революции никакого сопротивления, следовало предпринять какой-нибудь революционный шаг, оставить в воспоминание потомкам решительное действие, которое войдет в учебники истории. Таким действием и стало взятие городского суда. Вовремя присоединившийся к толпе Беккер смог пройти в кабинет срочно уехавшего в Симферополь следователя и отыскать у него в столе две синие папки. Переехав в Севастополь, Коля взял папки с собой. С того дня, сначала незаметно, по сантиметрам, а потом все очевиднее, рельсы истории принялись разбегаться. Но на этот раз все наши герои оказались в основном потоке времени. * * * В двадцатых числах марта Фридрих Платтен, швейцарский социалист, человек солидный, вхожий в германское посольство, подписал с Германией письменное соглашение, по которому германская сторона брала на себя обязательство провезти русских революционеров через свою территорию. В условиях соглашения был ряд любопытных пунктов, о которых в свое время не распространялись. Враги социалистов — потому, что их не знали, а сами социалисты — потому, что не хотели огласки. В соглашении говорилось, что едут все желающие, независимо от их взглядов на войну. В их вагон не имеет права входить ни один германский чиновник или военный без разрешения Платтена. Никакого контроля, никакой проверки багажа — если русские и везут бомбы, они смогут воспользоваться ими лишь по ту сторону границы. Социалисты обязуются добыть в обмен за себя несколько германских пленных… Последний пункт превращал соглашение в сделку скорее гуманного, чем политического характера. Был он лжив — никто не верил, что вот-вот из-за горизонта покажутся «пикельхельмы» германских собратьев! Но германцы, соблазненные дьяволом революции, господином Ганецким, уверовали в то, что эти большевики скоро развалят русское государство — тогда можно будет взять украинские степи голыми руками. Ганецкий не обманул. Прежде чем рухнуть, германская империя без всякой пользы для себя сожрала половину России. Переговоры шли в Берне, а большинство эмигрантов обитало в более добром, уютном Цюрихе. Когда из Берлина телеграфировали, что протокол подписан, Владимир Ильич бросился в комнату, начал кидать в чемодан вещи и говорить Надежде Константиновне: — Первым же поездом! Посмотри расписание, когда ближайший поезд на Берн. До ближайшего поезда оставалось всего два часа. — Поезжай один, я приеду завтра, — уговаривала Владимира Ильича Крупская. Но он был неумолим — он требовал совместного отъезда и, как всегда, победил. За час сорок три минуты Ульяновы сложили книги и нехитрое имущество, уничтожили все компрометирующие письма. Переоделись. Владимир Ильич сбегал в библиотеку и по дороге даже успел купить библиотекарше небольшой букетик тюльпанов, не пожалев на это трех минут и двух почти последних франков. Надежда Константиновна за это время расплатилась с хозяином Камерером, вместе с ним проверила, все ли в порядке в оставляемой квартире, снесла вниз часть вещей — остальные стащил сам Владимир Ильич, а потом побежал искать извозчика. |