Онлайн книга «Возвращение из Трапезунда»
— Но ваша мама выздоровеет. — Спасибо. Поплывем обратно? — Давайте еще немного, — сказал Андрей. — Вон до той лодки. Посмотрим, что поймал этот чудак. — А наши не будут волноваться? — Волноваться можно, когда что-то угрожает. — Волнуются, когда кажется, что есть угроза. — Это называется — пустые хлопоты. Вблизи лодка оказалась куда больше, чем издали, — ее черный борт навис над пловцами. Толстый человек с темным лицом, в широкополой соломенной шляпе, крикнул: — Не подплывайте, лески оборвете! — Мы хотели у вас рыбы купить! — сказал Андрей. — Ну что за нравы! — рассердился толстяк. — Поплыли обратно, — сказала Лидочка. — Он ничего не поймал и боится в этом признаться. Вдруг толстяк резко поднялся в лодке, так что она опасно закачалась, чуть не зачерпнув бортом воды. Он выпрямился, подняв со дна лодки связку крупных скумбрий, и, размахивая ею в воздухе, воскликнул: — Это называется «не поймал»? Это так называется? Какое вы имеете право обвинять человека, ничего не зная? Андрей так рассмеялся, что чуть не наглотался воды, а Лидочка заработала руками, как мельница, отплывая от сердитого толстяка. Она тоже смеялась. — Вам это и не снилось! — кричал рыбак вслед. Потом уселся на банку и резко потащил из воды одну из удочек. Серебряная рыба взметнулась вверх к солнцу и неудачно упала на шляпу рыболову, шляпа свалилась в воду, он перегнулся, доставая, а потом стал помогать себе веслом, а рыба подпрыгивала в лодке. Это было смешно, они плыли и смеялись. Потом Лидочка обернулась назад и высоко подняла из воды руку, прощаясь с рыбаком, который уже снова склонился над удочками. — Вы зимой здесь будете жить? — спросил Андрей. — Я кончаю гимназию, — сказала Лидочка. — А вы куда? — В университет. В Москву. — Я жду не дождусь будущего года, — сказала Лидочка. — Мне так надоело здесь жить, как в банке, где все пауки уже знакомые. — Я думал, что вам здесь нравится. — Летом бывает интересно, а осенью и зимой ужасно. — А вы что будете делать после гимназии? — Я хочу стать художником. — Вы рисуете? — Я пишу акварели. — У меня нет ни одного знакомого художника. — Если хотите, мы можем зайти к нам. Только вам не понравится. Это только пейзажи и цветы. Я беру уроки у одной дамы. — Мне обязательно понравится, — убежденно сказал Андрей. Лидочка посмотрела на него внимательно. Они плыли совсем рядом — можно было протянуть руку и дотронуться. — Коля фон Беккер ваш друг? — Он на год раньше кончил нашу гимназию. И сосед. Мы с ним в одном переулке живем. — В переулке? — Да, в Глухом переулке. — Какое смешное название. Почему он Глухой? — Он маленький и никуда не ведет. И в нем живут небогатые люди. — Не сердитесь, — сказала Лидочка. — Но я не люблю этих разговоров — кто богатый, кто бедный. Я, наверное, стану социалисткой. Я — сторонница равноправия людей. Берег был уже совсем близко. Коля и Маргарита стояли по пояс в воде и разговаривали, поглядывая на море. Завидев головы пловцов, Маргарита замахала руками. — Вы не утонули! — кричала она. — А мы уж хотели искать лодку, чтобы вас спасать. — Маргарита — без ума от Коли, — сказала Лидочка. Под ногами было дно. Андрей встал. Коля был мрачен. — Нельзя заставлять других волноваться, — сказал он. Они пошли под тент, который загодя занял Беккер. Под тентом была расстелена циновка, на деревянном лежаке стояла корзина, которую девушки принесли из дому. В ней была снедь и бутыль красного вина, купленная Колей. Девушки сначала отказались пить вино, но за неимением воды согласились пригубить. Стаканов было только два, и пили по очереди. Андрей сделал так, чтобы пить после Лидочки. Он повернул стакан в руке, стараясь отыскать то место, которого касались губы Лидочки. Маргарита заметила это движение и громко сказала: — Андрей, если вы хотите узнать Лидочкины мысли, не старайтесь. — Почему? — Они пока заняты не вами. — И громко засмеялась. На берегу Коля чувствовал себя куда уверенней, чем в море. Он в основном говорил, и притом остроумно. Андрей бы так не смог. Вино согрелось, сразу хмельно растворилось в крови, и жара стала сильнее. Коля рассказал о Петербурге, как они ездили на Черную речку, где убили Пушкина, а потом о другой дуэли, которая случилась у них на курсе. Андрею не о чем было рассказывать — он был младшим. Но помогла Маргарита, которая вдруг вспомнила: — Андрей, вы обещали рассказать нам, какой дух вчера приходил к вам. — Сначала был голос, — сказал Андрей. Он не верил в духов и тем более не верил во вчерашний сеанс. Честно говоря, если бы он рассказывал об этом одному Коле, то признался бы, что и сам отчим не настаивает на истинности событий, признавая розыгрыш. Но Маргарита и Лидочка жаждали таинственного, и потому Андрей принялся описывать ночные события так, как если бы он глубоко в них верил. Коля смотрел по сторонам, показывая всем видом, насколько скучен ему этот бред, Маргарита делала большие глаза и расстраивалась, что ее там не было, потому что она знает немецкий и поняла бы, о чем говорили императрица и дух князя Георгия. Андрею с Колей досталась почти вся бутыль. В голове шумело, Андрей хотел показать, как он ходит на руках, но упал. Маргарита смотрела на Беккера. Потом получилось неловко, потому что Коля принялся врать о своих предках, утверждая, что его дедушка барон, а у его кузенов в Шварцбурге есть замок. — Как-то к нам в дом, в Симферополе, приехала старуха. — Коля положил пальцы на кисть Лидочке, и та не убрала их. — И спрашивает моего отца. Я попросил ее подождать в вестибюле и поднялся в библиотеку к отцу. Андрей еле удержался от смеха. Интересно, куда он поднялся — на крышу, которую они вместе месяц назад латали? Хорош вестибюль. Два шага на два, а в углу отцовские костыли. Но, конечно же, поправить Колю он не мог. Но Лидочка вдруг убрала свою руку и спросила невинно: — Это где, в Глухом переулке? — Нет, — быстро нашелся Коля. — Это в другом нашем доме. На Екатерининской. И так посмотрел на Андрея, словно был его злейшим врагом. — Продолжайте, — сказала Лидочка милостиво, она не поверила Коле. Но Коля потерял интерес к рассказу. — Ничего особенного, — сказал он. — Это было письмо от дедушки. |