Онлайн книга «Возвращение из Трапезунда»
«Что я здесь делаю?» Андрей подошел к фонтану на небольшой треугольной площади, намочил в его струе голову, напился. За фонтаном была небольшая церковь — не старая, он никак не мог вспомнить, как она называется, — потом вспомнил: церковь Святого Георгия. Успенский полагал, что она основана во времена империи местными грузинами. Да и квартал за церковью именовался кварталом Лазов. Андрей вошел внутрь. Там был небольшой дворик, обнесенный аркадой, в каменный пол которого были врезаны погребальные плиты. Андрей медленно пошел по прохладной тени галереи — на некоторых плитах надписи были греческие, на других — грузинские. «Что я здесь делаю?» Андрей вошел в церковь — она была мала, свет в нее падал сквозь окна в барабане. Там было извечно прохладно. И, конечно же, пусто. Но кто-то зажег свечку перед образом святого Георгия — черным, древним, даже не разберешь, кто изображен. Андрей взял с подноса тонкую свечку, положил на поднос рубль — зажег свечу от той, что уже горела. Он стоял, держа свечу наклоненной, чтобы воск накапал на полочку перед иконой. И тогда он неожиданно встрепенулся и отошел на несколько шагов от образа. Он молился, чтобы не было в нем злобы, которой и без того столько вокруг, чтобы вернуться скорее домой и увидеть Лиду. Темная фигура поднялась справа, но Андрей понял, что это женщина, притом молодая. Женщина перекрестилась на образ святого Георгия, потом легонько поклонилась Андрею. И только тогда Андрей узнал Аспасию. Надвинутый на брови платок, спадавший на плечи, черная, почти монашеская одежда настолько не соответствовали привычному облику Аспасии, что Андрей не сразу ее узнал. — День добрый, госпожа Теофилато, — сказал Андрей, голос у него был хриплый и сорвался. Аспасия еще раз поклонилась — то ли Андрею, то ли святому — и пошла прочь. И в тот же момент Андрей понял, что не может далее молиться — слова молитвы куда-то испарились и исчезло даже раздражение против самого себя, не говоря уж об обиде на Авдеева и Метелкина. Андрей догнал Аспасию на площади у фонтана. Да она и не спешила скрыться. Ветер рвал ее платок и таскал за подол платье — Андрей любовался ее грацией. — Я рада была вас увидеть. Отойдемте в тень. Они подошли к стене церкви — здесь была тень и безветрие. — Я тоже очень рад, — сказал Андрей. И смешался. Он испугался, что Аспасия сейчас попрощается и уйдет. Надо было что-то сказать, чтобы удержать ее. — Вы часто сюда ходите? — спросил Андрей. — Когда надо, — сказала Аспасия. — Да, я хотел сказать вам спасибо за… как это назвать… за охрану. Только это накладно, и никто не собирается на меня нападать. — Никто не собирается, потому что есть охрана, — сказала Аспасия. — Пока они знают, что ни один шаг ты не делаешь в одиночестве, я спокойна. — Но я много шагов делаю в одиночестве. — Когда? Сейчас? — Аспасия оглянулась — никого не увидела. Но не поверила своим глазам и позвала негромко: — Спиро! Где он скрывался — такой здоровый, почти квадратный мужчина, Андрей не понял, но в следующее мгновение он стоял возле фонтана, протянул широкую ладонь, дал воде остудить ее, потом вытер ею лоб. Аспасия сказала ему несколько слов по-гречески, и Спиро отошел в тень. — Вот видишь, — сказала Аспасия. — У тебя плохие глаза, Андрей. — Смешно, — сказал Андрей, недовольный собой: значит, так легко следить за ним, так легко подкрасться к нему… — Что у тебя нового? — спросила Аспасия, интуиция у которой была развита фантастически, — она почувствовала душевное состояние Андрея и поспешила изменить его. — У нас? Саркофаг нашли. — Когда? — Сегодня, — сказал Андрей. — Авдеев его сам раскапывает. — А ты? — Меня он выгнал. — Тебе надо там быть. Это не простой гроб. — Без меня обойдутся, — сказал Андрей. — Потом пожалеешь. — Ты и в археологии разбираешься? — спросил Андрей. — В древних вещах? Конечно, понимаю. Я сама древняя, как этот мир. Ну, мне пора. — До свидания, — сказал Андрей. Когда Аспасия, не оглядываясь, высокой стройной монашкой пошла по улице, к удивлению Андрея, из двери одного из домов вышла другая женщина, такая же высокая, но более плотная, чем Аспасия. Проходя мимо Андрея, она вдруг подмигнула ему. Увидеть Русико в монашеской рясе — это совсем уж невероятно! * * * Андрей вернулся в гостиницу, чтобы вымыться, но воды опять не было. Он спустился вниз, выпить кофе в ресторане, с каждой минутой ему становилось все тоскливее, будто он упускает не просто раскопки, а Бородинское сражение, — сидит, пьет кофе, а там вдали французы штурмуют Багратионовы флеши. Часам к четырем Андрей не выдержал и отправился обратно в цитадель. Но успел только выйти на улицу. В тот момент, когда он ступил на мостовую, из-за угла показался покрытый пылью автомобиль, в котором мирно разместились Авдеев, Российский, Карась и Иван Иванович. Они оживленно обсуждали свои дела и не заметили Андрея, который хотел было ретироваться, но столкнулся в дверях с каким-то офицером и задержался. Авдеев первым вылез из автомобиля, увидел Андрея и без всякой злобы или обиды воскликнул: — Как жаль, что вы отлучились, коллега! Это будет открытие мирового значения! — Профессор хочет сказать, — сказал Российский, — что саркофаг не поврежден и сохранились замазки и печати, которыми были соединены крышка и корыто гробницы. — Завтра, — профессор, потирая руки, вошел в гостиницу, — завтра великий день! — Голос его разнесся по всему вестибюлю, и можно было подумать, что речь идет о взятии Стамбула. Ранние посетители ресторана, ошивавшиеся у входа в ожидании, когда Мекка откроет свои врата, смотрели на профессора изумленно, и ему льстило всеобщее внимание. Пыхтя и обливаясь потом, профессор затопал к себе на второй этаж, а Иван Иванович отправился с Андреем в ресторан, где поведал, что после бегства Андрея профессор постепенно отошел, может быть, даже осознал, что был не совсем прав. Потом так увлекся процессом расчистки гробницы, что о существовании Андрея забыл. — Господин Авдеев, — продолжал Иван, — поделился со мной своими планами. В четверг на той неделе ожидается сюда старый знакомец — транспорт «Измаил», который привезет подкрепление и боеприпасы. В этом Авдеев видит знамение судьбы и потому считает, что за ближайшие дни сокровища из гробницы надо изъять, и тогда экспедиция благополучно отбудет на родину под звуки фанфар. — А вы остаетесь? — Успенский будет работать, пока мы все не умрем с голоду или не попадем туркам в лапы. |