Онлайн книга «Три закона роботехники»
|
– Вы ошибаетесь! – Стальной кулак Эрби с лязгом обрушился на пластмассовую поверхность стола. – Послушайте… Но Сьюзен Кэлвин яростно набросилась на него. Ожесточение и боль в ее глазах вспыхнули ярким пламенем: – Вот еще! Что ты об этом знаешь, – ты, машина! Я для тебя – образчик, интересная букашка со своеобразными мыслями, которые ты видишь как на ладони. Превосходный пример разбитых надежд, правда? Почти как в книгах! Ее сухие рыдания постепенно затихли. Робот съежился под этим натиском. Он умоляюще покачал головой: – Ну пожалуйста, выслушайте меня! Если бы вы захотели, я мог бы помочь вам! – Как? – Ее губы скривились. – Дать хороший совет? – Нет, не так. Я просто знаю, что думают другие люди, например Милтон Эш. Наступило долгое молчание. Сьюзен Кэлвин потупилась. – Я не хочу знать, что он думает, – выдохнула она. – Замолчи. – А мне кажется, вы хотели бы знать, что он думает. Она все еще сидела с опущенными глазами, но ее дыхание участилось. – Ты говоришь чепуху, – прошептала она. – Зачем? Я хочу помочь. Милтон Эш… – Он остановился. Она подняла голову! – Ну? – Он любит вас, – тихо сказал робот. Целую минуту доктор Кэлвин молча, широко раскрыв глаза, глядела на робота. – Ты ошибаешься! Конечно, ошибаешься! С какой стати? – Правда, любит. Этого нельзя утаить от меня. – Но я так… так… – Она запнулась. – Он смотрит вглубь – он ценит интеллект. Милтон Эш не из тех, кто женится на прическе и хорошеньких глазках. Сьюзен Кэлвин часто заморгала. Она заговорила не сразу, и ее голос дрожал. – Но ведь он никогда и никак не обнаруживал… – А вы дали ему эту возможность? – Как я могла? Я никогда не думала… – Вот именно! Сьюзен Кэлвин замолчала, потом внезапно подняла голову: – Полгода назад к нему на завод приезжала девушка. Стройная блондинка. Кажется, она была красива. И, конечно, едва знала таблицу умножения. Он целый день пыжился перед ней, пытаясь объяснить, как делают роботов. – Ее голос зазвучал жестко. – Конечно, она ничего не поняла! Кто она? Эрби, не колеблясь, отвечал: – Я знаю, кого вы имеете в виду. Это его двоюродная сестра. Уверяю вас, здесь нет никаких романтических отношений. Сьюзен Кэлвин почти с девичьей легкостью встала. – Как странно! Именно это я временами пыталась себе внушить, хотя серьезно никогда так не думала. Значит, это правда! Она подбежала к Эрби и обеими руками схватила его холодную тяжелую руку. – Спасибо, Эрби, – прошептала она голосом, слегка охрипшим от волнения. – Никому не говори об этом. Пусть это будет наш секрет. Спасибо еще раз. Судорожно сжав бесчувственные металлические пальцы Эрби, она вышла. Эрби медленно повернулся к отложенному роману. Его мысли никто не смог бы прочесть. Милтон Эш не спеша, с удовольствием потянулся, кряхтя и треща суставами, потом свирепо уставился на Питера Богерта. – Послушайте, – сказал он, – я сижу над этим уже неделю и за все время почти не спал. Сколько еще мне возиться? Вы как будто сказали, что дело в позитронной бомбардировке в вакуумной камере Д? Богерт деликатно зевнул и с интересом поглядел на свои белые руки. – Да. Я напал на след. – Я знаю, что значит, когда это говорит математик. Сколько вам еще осталось? – Все зависит… – От чего? – Эш бросился в кресло и вытянул длинные ноги. – От Лэннинга. Старик не согласен со мной. – Он вздохнул. – Немного отстал от жизни, вот в чем дело. Цепляется за свою обожаемую матричную механику, а этот вопрос требует более мощных математических средств. Он так упрям. Эш сонно пробормотал: – А почему бы не спросить у Эрби и не покончить с этим? – Спросить у робота? – Брови Богерта полезли вверх. – А что? Разве старуха вам не говорила? – Вы имеете в виду Кэлвин? – Ну да! Сама Сьюзи. Ведь этот робот – маг и чародей в математике. Он знает все обо всем и еще малость сверх того. Он вычисляет в уме тройные интегралы и закусывает тензорным анализом. Математик скептически поглядел на него: – Вы серьезно? – Ну конечно! Загвоздка в том, что этот дурень не любит математику, а предпочитает сентиментальные романы. Честное слово! Вы бы только видели, какую дрянь таскает ему Сьюзен – “Пурпурная страсть”, “Любовь в космосе”… – Доктор Кэлвин ни слова вам об этом не говорила. – Ну, она еще не кончила изучать его. Вы же ее знаете. Она любит, чтобы все было шито-крыто. Пока она сама не раскроет главный секрет. – Но вам она сказала. – Да вот, как-то разговорились… Я в последнее время часто ее вижу. – Он широко открыл глаза и нахмурился: – Слушайте, Боги, вы ничего странного за ней не замечали в последнее время? Богерт расплылся в усмешке. – Она стала красить губы. Вы это имеете в виду? – Черта с два! Это я знаю – губы, глаза и еще пудрится. Ну и вид у нее! Но я не о том. Я никак не могу точно этого определить. Она так говорит, как будто она очень счастлива… Он подумал немного и пожал плечами. Богерт позволил себе плотоядно ухмыльнуться. Для ученого, которому уже за пятьдесят, это было неплохо исполнено. – Может, она влюбилась. Эш опять закрыл глаза. – Вы сошли с ума. Боги. Идите и поговорите с Эрби. Я останусь здесь и вздремну. – Ладно. Не то чтобы мне понравилось получать от робота указания, что делать. Ответом ему был негромкий храп. Эрби внимательно слушал, пока Питер Богерт, сунув руки в карманы, говорил с напускным равнодушием. – Так обстоит дело. Мне сказали, что ты разбираешься в этих вещах, и я спрашиваю тебя больше из любопытства. Я допускаю, что мой ход рассуждений включает несколько сомнительных звеньев, которые доктор Лэннинг отказывается принять. Так что картина все еще не очень полна. |