Книга Трикстер, Гермес, Джокер, страница 18 – Джим Додж

— Золото не ржавеет, — напомнила Эннели, — но плутоний подвержен распаду.

— Именно. И этот распад смертелен. Плутоний — творение человека, первый трансурановый элемент. Настоящий брат Франкенштейна. Загадочный, могущественный, манящий, только совершенно бездушный. Он нам не нужен. Я думаю, это и хотел сказать Джейкоб Хинд вместе с последним вздохом: «Верни их в девяносто второй». Тот, кто крадет огонь, будет сожжен им.

— Разве не это ты сейчас собираешься сделать?

— Да, только наоборот. Я собираюсь украсть огонь у человека и вернуть богам. Или по крайней мере потребовать отказа от этой во всех смыслах термоядерной мощи, пока мы не поумнеем настолько, чтобы добровольно не применять ее.

Эннели улыбнулась.

— Я буду счастлива обсудить с тобой все смыслы понятия термоядерной мощи, когда мы встанем с постели.

На секунду ей показалось, что это ошибка, что она совершила одно из величайших женских преступлений — посмела шутить над мужчиной с его великими замыслами, подвергла сомнению его героические чувства, — но вспышка гнева в глазах Шеймуса почти тотчас погасла, и на ее коленку под столом легла рука в перчатке.

— Я тоже очень по тебе скучал. У меня есть квартира в Ричмонде — думаю, твоя типография сейчас занята.

— Мне с самого начала показалось, что наша встреча в библиотеке не просто совпадение. Как ты узнал, где меня найти?

— Через свои источники. Да и в АМО, к счастью, полно романтических натур, готовых устроить влюбленным встречу даже в ущерб безопасности.

— Ну, Элмо точно к ним не относится.

— Элмо не потрудился бы сообщить мне даже о стреле, вонзившейся в спину.

По пути к выходу Эннели спросила:

— Как думаешь, АМО попытается тебя остановить?

— Думаю, они будут делать то, что считают правильным, а я — то, что кажется правильным мне. Только сперва им придется узнать о моих планах, а это вряд ли удастся, хотя все может быть. В АМО есть просто гении по части добывания информации, это действительно их сильная сторона.

— И моя тоже, — Эннели обняла его за талию под пиджаком, запустив за ремень большой палец. — Глаза в глаза, в один порыв, в одно дыхание.

На Маккинли-стрит Эннели вернулась только поздно вечером. За кухонным столом играли в шахматы Дэниел и Джейсон Уиск.

— Привет, мам, — кивнул Дэниел, не отрываясь от доски.

— Я всегда считал, что неплохо играю, — сказал Джейсон, — но Дэниел вернул меня к реальности.

Дэниел переставил ладью за его королевой. Джейсон мрачно оценил положение на доске.

— Еще три хода, и спасет меня разве что лично Господь Бог. Все, сдаюсь, — он церемонно повалил своего короля и кивнул Дэниелу. — Ты отлично играешь.

— Когда он играет со мной, — Эннели взъерошила длинные каштановые волосы сына, — то дает мне фору — ладью, пару пешек и право три раза переходить. Но все-таки обыгрывает, как глупую обезьянку.

— «Переходить», — с отвращением повторил Дэниел. — Она говорит, это такое правило для девочек. Что, у девочек действительно свои особенные правила?

— По крайней мере, так они говорят, — вздохнул Джейсон.

— Эти правила где-то записываются?

— Никогда! — Эннели легонько щелкнула его по затылку. — Правило номер один.

Джейсон рассмеялся. Он был остроумный, приятный, внимательный, симпатичный и мягкий, но отнюдь не слабохарактерный человек. К Дэниелу относился как к равному, а не как к мальчику. Эннели он нравился, сперва даже больше чем просто нравился, но счастливый брак и трое детей Джейсона держали их отношения в приятных дружеских рамках. Обычно он не задерживался допоздна, и Эннели спросила:

— Что, Милли наконец вышвырнула тебя? Или у нас срочный заказ?

Джейсон прокашлялся.

— Ни то, ни другое. Милли с ребятишками поехала к ее старикам в Санта-Монику, так что мой комендантский час пока отменен. Никаких заказов не поступало, кроме документов для мистера Элвуда, но с ними никакой срочности нет. Я зашел получить шахматный урок от Дэниела и передать информацию, — может, она заинтересует тебя, а может, и нет — поскольку мне она ни о чем не говорит, разобраться трудно. Сообщение следующее: пропавший ученый вернулся, и ты можешь рассчитывать на визит старого друга по имени Мэллой. Вот телефон, позвони, если хочешь узнать поподробнее. Или что-то сказать, — Джейсон протянул сложенный лист бумаги. — Код доступа — «Ушла на рыбалку».

— Фу, примитивщина какая, — поморщился Дэниел.

— Зато не привлекает внимания, — Эннели спрятала бумажку в сумочку, даже не развернув.

Как только за Джейсоном закрылась дверь, Дэниел обернулся к Эннели и сказал:

— Ставлю сто дней мытья посуды против жухлой луковицы в холодильнике — ты сегодня виделась с Шеймусом.

— Нехорошо пользоваться слабостями матери в собственных интересах, малыш. Никаких пари. Однако должна отметить — или ты очень проницателен, или у меня на лице все написано.

— Ну, мне нетрудно было заметить, потому что у тебя сейчас точно такой вид, как тогда утром, после первой ночи с ним.

— Какой у меня вид? Рассеянный? Сияющий? Глупый?

— Ага. Только я бы сказал — счастливый и немножко тревожный. Нет, не тревожный. Грустный.

— Да, именно это я и чувствую, — вздохнула Эннели.

Шеймус очень настойчиво просил ее ничего не говорить сыну о краже плутония, но ведь он не знал Дэниела так, как знала его мать. Эннели согласилась хранить тайну. Однако Дэниелу она доверяла больше, чем могла доверять Шеймусу, и сложная комбинация правил для девочек и правил для мам все-таки предоставила повод для исключения. Эннели рассказала Дэниелу всё, кроме конкретных деталей плана. Сын обрушил на нее обычный свой шквал вопросов. И первый же больно вонзился ей в сердце.

— Ты думаешь, ему удастся это сделать?

— О-ох, — простонала Эннели. — С вами, мужчинами, только одна беда — все вы упертые самцы! Какая разница, удастся ему или нет? Если нет, он будет в могиле или в тюрьме на миллион лет, если да, за ним начнется постоянная охота. Никакой долбаной разницы, понимаешь?! Когда я с Шеймусом, между нами есть что-то такое, что мне очень важно. Это уже не он и не я, это то, чем мы становимся вместе. Слияние. Круг. Когда мы не вместе, связь разрывается, круг разомкнут, энергия не течет. Украдет он плутоний, не украдет — все равно мы не будем вместе.

— Вы оба любите друг друга?

— Хотела бы я знать.

Секунду Дэниел думал.

— Может, лучше позвонить по тому номеру, попросить новых сведений?

— Нельзя. Это предательство. Они будут мешать ему.

— Да нет, я имел в виду новые сведения насчет его любви. Про плутоний можно вообще не говорить.