Книга Нью-йоркская трилогия, страница 20 – Пол Остер

– А в чем состоит ваша работа?

– Моя работа очень проста. Я приехал в Нью-Йорк, потому что это самое заброшенное, самое презренное место. Разорение и беспорядок здесь повсюду. Видно это невооруженным глазом. Поломанные судьбы, поломанные вещи, поломанные мысли. Весь город – огромная куча мусора, что как нельзя лучше соответствует моей задаче. Городские улицы являются для меня неиссякаемым источником материала, неистощимыми залежами рухляди. Каждый день я выхожу на улицу и собираю вещи, имеющие значение для моего исследования. В настоящий момент в моей коллекции сотни экспонатов: надтреснутые и разбитые вдребезги, продавленные и расплющенные, растертые в пыль и полусгнившие.

– И что вы со всеми этими вещами делаете?

– Даю им имена.

– Имена?

– Придумываю новые слова, которые бы им соответствовали.

– А, теперь понимаю. Но откуда вы знаете, что нашли правильное слово?

– Я никогда не ошибаюсь. В этом и состоит мой дар.

– Не могли бы вы привести пример?

– Придуманных мною слов?

– Да.

– К сожалению, не смогу. Это моя тайна, поймите. Вот выпущу книгу – тогда узнаете. Весь мир узнает. Пока же я вынужден держать свое открытие в тайне.

– Секретные сведения?

– Именно так. Сверхсекретные.

– Простите.

– Не огорчайтесь. Скоро систематизация материала будет закончена. А потом произойдет нечто невероятное. Это будет самое важное событие в истории человечества.

Вторая встреча состоялась на следующий день, в начале десятого утра. Было воскресенье, и Стилмен вышел из гостиницы на час позже обычного. Он прошел два квартала до кафе «Майский цветок», где обычно завтракал, и сел за угловой столик. Куин, осмелев, вошел в кафе вслед за стариком и подсел к нему. Пару минут Стилмен, казалось, его не замечал. Затем, оторвав глаза от меню, воззрился на Куина отсутствующим взглядом – по всей видимости, не узнал.

– Мы знакомы? – спросил он.

– Не думаю, – ответил Куин. – Меня зовут Шервуд Блэк.

– А, – Стилмен кивнул. – Вы, я вижу, из тех, кто сразу берет быка за рога. Мне это нравится.

– Да, – сказал Куин, – я не принадлежу к тем людям, кто ходит вокруг да около.

– «Вокруг да около»? Вокруг или около?

– И вокруг, и около, к сожалению.

– Ну-ну. – Стилмен посмотрел на Куина – на этот раз повнимательнее, однако и теперь словно в каком-то замешательстве. – Извините, – продолжал он, – но я забыл ваше имя. Вы мне его не так давно назвали, но оно сразу выскочило из головы.

– Шервуд Блэк.

– Вот-вот. Теперь вспомнил. Шервуд Блэк. – Стилмен надолго замолчал, а затем покачал головой и вздохнул: – К сожалению, этого не может быть.

– Почему?

– Потому что Шервуда Блэка не существует.

– Мало ли, может быть, я другой Шервуд Блэк. В отличие от того, который не существует.

– Гм. Да, я вас понимаю. Действительно, у двух разных людей бывают одинаковые имена. Вполне возможно, что вы Шервуд Блэк. Но вы не тот Шервуд Блэк.

– Он ваш знакомый?

Стилмен засмеялся, как будто Куин остроумно пошутил.

– Не совсем так, – сказал он. – Видите ли, такого человека, как Шервуд Блэк, никогда не существовало. Я его выдумал. Он лицо вымышленное.

– Не может быть! – Куин сделал вид, что очень удивился.

– Очень даже может. Он герой книги, которую я когда-то написал. Шервуд Блэк – плод моего воображения.

– В это трудно поверить.

– И не вам одному. Я надул их всех.

– Поразительно. Но зачем вы это сделали?

– Понимаете, он был мне нужен. В то время у меня зародились некоторые довольно опасные и противоречивые идеи. Поэтому пришлось представить дело так, будто они исходят от другого лица. Таким образом я попытался себя защитить.

– А почему вы выбрали имя Шервуд Блэк?

– По-моему, это хорошее имя. Вы не находите? Мне, например, оно очень нравится. Таинственное и в то же время самое обыкновенное. Оно как нельзя лучше соответствовало моей цели. И, кроме того, содержало в себе тайный смысл.

– Ассоциировалось с мраком?

– Нет-нет, все гораздо сложнее. Для меня существенны были инициалы. Ш.Б. Это было самое важное.

– Как так?

– Угадать не хотите?

– Боюсь, не смогу.

– А вы попробуйте. Можете сделать три попытки. Если не угадаете, я вам подскажу.

Куин собрался с мыслями.

– Ш.Б., говорите? Не Шарлотта Бронте?

– Ничего похожего.

– Может, тогда Шарль Бодлер?

– Близко не лежало.

– Хорошо, еще одна попытка. Ш.Б. … Ш.Б. … Минутку… А как насчет… Сейчас, сейчас… Ну да. Может, так: с одной стороны, Шекспир – Ш. с другой – Бэкон – Б.; два отношения к миру.

– Очень неглупый ответ.

– Правильный?

– Нет, конечно. И тем не менее неглупый.

– Ну что ж, я иссяк.

– Что верно, то верно. И за это в качестве награды я дам вам правильный ответ. Именно потому, что вы старались. Готовы?

– Готов.

– Инициалы Ш.Б. в имени Шервуд Блэк означают Шалтай-Болтай.

– Кто-кто?

– Шалтай-Болтай. Вы ведь знаете, кого я имею в виду. Яйцо.

– Это тот, который «сидел на стене»?

– Именно.

– Не понимаю.

– Шалтай-Болтай как нельзя лучше символизирует собой человеческую природу. Слушайте внимательно, сэр. Что такое яйцо? Это то, что еще не родилось. Парадокс, не правда ли? В самом деле, каким образом Шалтай-Болтай может быть живым, если он еще не родился? А ведь он жив – в этом сомневаться не приходится. Мы знаем это, потому что он умеет говорить. Больше того, он философ языка:

«– Когда лично я употребляю слово, – все так же презрительно проговорил Шалтай-Болтай, – оно меня слушается и означает как раз то, что я хочу: ни больше ни меньше.

– Это еще вопрос, – сказала Алиса, – захотят ли слова вас слушаться.

– Это еще вопрос, – сказал Шалтай, – кто здесь хозяин: слова или я».

– Льюис Кэрролл.

– «Алиса в Стране чудес», глава шестая.

– Интересно.

– Интересно – мало сказать. Это принципиально важно. Слушайте внимательно, и, быть может, вы кое-что из моих рассуждений почерпнете. В своей короткой речи Шалтай-Болтай рисует будущее человеческих чаяний и указывает, что наше спасение в том, чтобы стать хозяевами слов, которые мы употребляем, чтобы подчинить язык нашим с вами нуждам. Шалтай-Болтай был пророком, человеком, изрекавшим истины, к которым мир был еще не готов.