Онлайн книга «Время, чтобы вспомнить все»
Доктор неопределенно хмыкнул. — Вы не против меня поцеловать? Но сначала надо запереть дверь. Он поднялся и запер дверь. — Хотите, чтобы я все с себя сняла? — Да. — Вы не особенно разговорчивы, верно? — Мы и так понимаем друг друга. Она поднялась, и они поцеловались. — Отвернитесь, — попросила она. — Хорошо, — сказал он. — Вы могли бы выключить верхний свет? — Я выключу, — ответил он и выключил верхний свет. — А тот, другой, я лучше оставлю. — Я не против этого света. Я имела в виду только верхний. Через несколько минут она снова заговорила. Она лежала у него на кушетке, прикрывшись нижней сорочкой, под которой уже ничего не было. — Вы тоже все с себя снимите. — Я собираюсь это сделать. Их соитие продолжалось недолго, и только когда он вошел в нее, она произнесла первые за все это время слова: «Господи, как мне этого не хватало». — И мне тоже, — сказал он. Когда они кончили, она спросила: — Можно мне еще одну сигарету? — Угу. — Где вы живете? Все еще в отеле? — Да. — Очень жаль, — сказала она. — А вы когда-нибудь уезжаете из города? В Нью-Йорк или Филадельфию? — С тех пор как я здесь поселился, только один раз. — Я бы хотела, чтобы мы лежали на настоящей кровати и не надо было спешить. — Но вы довольны, верно? — Конечно. Разве по мне не видно? Вы же доктор. — Но не в данную минуту. — Приятно это слышать. А вдруг у меня будет ребенок? — Будем надеяться, что нет. — Будем надеяться, что так оно и есть. Я вам понравилась? — Да. — Настолько, что вам хочется встретиться со мной еще? — Конечно. — Когда? — Ну… я точно не знаю. Вы сами решите. — Через неделю? — Значит, в понедельник? Хорошо. — Мне прийти сюда с моим больным пальцем, или как? — Приходите немного позже, после половины девятого. — Как скажете. Мне тоже не хочется, чтобы кто-нибудь меня увидел. Я уважаемая вдова, у меня бизнес, и мне не нужны никакие сплетни. — Это хорошо. — И вы меня моложе. Я всегда считала, что женщина, которая… ну, наверное, это не имеет особого значения, верно? — Нет, наверное, не имеет. — Поцелуйте меня еще раз, и потом я, наверное, начну двигаться домой. Он быстро поцеловал ее в губы. — Только теперь понимаю, что я упустила за эти два года. Но у вас это, должно быть, было не так давно. — Нет, — сказал он. — Мужчинам везет. Если вдруг вас в следующий понедельник вызовут на дом, мы сможем встретиться через две недели? — Я буду здесь. — Наверняка? — Ну если только не какой-нибудь несчастный случай или что-нибудь в этом роде. — Мне уже хочется, чтобы наступил следующий понедельник, а это все еще этот понедельник. Если бы я могла пойти с вами в отель. — А где вы живете? — С отцом и матерью. Они оба дышат на ладан. За ними все время ухаживает медсестра. Почти целый год Лотти и Ингрэм удовлетворяли потребности друг друга, и ни одна душа в Гиббсвилле об этом не знала. Он был первым и долгое время единственным мужчиной, приходившим к ней в квартиру, но она никогда не приглашала его на вечеринки, которые время от времени у себя устраивала, — вечеринки с покером, виски и пивом. Лотти и Ингрэм таки не влюбились друг в друга, и когда Ингрэм сказал Лотти, что собирается жениться на девушке с Лэнтененго-стрит, она втайне почувствовала облегчение. К тому времени их сексуальные отношения уже стали не более чем рутиной, и, кроме того, Лотти начинала с интересом прислушиваться к тому, что говорил Ллойд Уильямс, который стал завсегдатаем ее вечеринок с покером. Ей было сорок один, когда она вышла замуж за своего ровесника, Ллойда Уильямса, и в их брачную ночь с изумлением обнаружила, насколько Ллойд был несведущ в вопросах секса. Лишь недели спустя она полностью и окончательно убедилась в том, что от Ллойда можно было ожидать только любовных игр, но никак не удовольствия от соития. Лотти слышала о подобного сорта мужчинах, а теперь она за такого вышла замуж. Два года она поддавалась его приемам, которые только возбуждали ее, но не давали ей полного удовлетворения. «Что с тобой? — бывало, спрашивал он. — Тебе же это нравится? Большинству женщин это нравится». Он сердился, расстраивался и впадал в отчаяние от того, что сердилась и впадала в отчаяние Лотти. Ее годы уходили, и она подумывала о том, чтобы его бросить, снова открыть свой шляпный магазин, но какое объяснение она сможет предоставить окружающим или даже своим приятельницам? Он не пьяница, не бьет ее, поселил ее в своем доме, и с общественной точки зрения он куда лучше Джимми Франклина. Но вот однажды случайно она узнала о нем то, что хотя и не принесло ей удовлетворения, но все же немного утешило. — Разве у тебя никогда не было настоящего полового сношения с женщиной? — Конечно, было, — сказал он. — С теми шлюхами? — Да, с теми шлюхами. — Тогда почему ты не можешь этого со мной? — Я не знаю, — сказал он. — У меня ведь такое же строение. — Мне и с ними это никогда не нравилось. — Что же тебе не нравилось? — То, как я это с ними делал. — Обычным путем? — Обычным путем. — Зачем же ты это делал? Зачем ты вообще это делаешь? — Я должен. У мужчин… есть желания. Когда у меня оно появлялось, я шел к шлюхе. Но этого я делать не хотел. Я хотел делать то, что я сейчас делаю с тобой. — Почему же ты не можешь делать со мной то, что ты делал со шлюхами? Это то, чего я хочу. — Я не могу сделать того, что ты хочешь. Я делаю то, что могу. Раз в месяц я ходил к шлюхам и получал удовлетворение — краткое. С тобой я не хочу получать удовлетворение — такого рода удовлетворение. Я хочу, чтобы ты получала удовлетворение. Почему же ты его не получаешь? Ты себя сдерживаешь. — Но ты ведь делал это со шлюхами? — Нет, я же говорю тебе. Я их ненавидел. А тебя я уважаю. — Так вот что это такое? Уважение? — Я никогда не сделаю этого со шлюхой. Никогда. |