Книга Любовник из Северного Китая, страница 23 – Маргерит Дюрас

Китаец говорит, что зато может прочитать ей второе письмо отца, которое тот написал уже ему, его сыну: он, его сын, сначала тоже его потерял, но потом нашел: отец отдал ему это второе письмо после первого, которое было для матери. Китаец вынимает из кармана письмо, собираясь перевести его для девочки:

«Я не могу согласиться на то, что ты просишь меня, твоего отца. И ты знаешь об этом. После этого года, о котором ты просишь, для тебя будет уже совершенно невозможно расстаться с ней. И значит ты потеряешь свою будущую жену и ее приданое. Она уже не сможет любить тебя. И потому я настаиваю на тех сроках, которые были установлены нашими семьями».

Китаец продолжает переводить письмо отца: «Мне известно положение матери этой девушки. Ты должен навести справки и узнать, сколько денег ей необходимо, чтобы расплатиться с долгами за плотины против океана. Я знаю эту женщину. Она заслуживает уважения. Она была обворована французскими чиновниками в Камбодже. И у нее очень дурной сын. Что касается дочери, я никогда ее не видел. Я вообще не знал, что в этой семье есть еще и дочь».

Девочка говорит, что она ничего не понимает в письме отца. Она едва сдерживает смех, потом больше не может сдерживаться и громко смеется. Неожиданно вместе с ней смеется и китаец.

Китаец заканчивает перевод письма: «Через несколько дней мне будет известна дата их отъезда. Ты должен пойти повидаться с матерью сегодня же по вопросу о деньгах. Потом будет слишком поздно. Ты должен быть очень вежлив с ней, очень почтителен, чтобы ей не было стыдно принять у тебя деньги».

Когда китаец входит в дом матери, там уже сидят у стены прямо на полу и чего-то ждут еще два китайца. Это хозяева «Курильни Меконга».

Старший сын сидит в столовой за столом. Вид у него полусонный, он, словно, не очень понимает, что тут происходит. Бледное лицо, отвисшие губы кроваво-красного цвета — все выдает в нем заядлого курильщика опиума.

Младший брат, Пауло, тоже здесь. Пристроился у стены в столовой. Они с китайцем улыбаются друг другу. Младший брат улыбается совсем как сестра. Рядом с Пауло еще один юноша, очень красивый — это тот, кого называют Чанхом. Чем-то неуловимым он похож на младшего брата и сестру: возможно, выражением глаз, где затаился наивный, детский страх.

В этой сцене почти ничего не происходит. Никто не двигается. Никто ни с кем не здоровается.

Только трое китайцев спокойно обмениваются несколькими фразами. Потом замолкают.

Китаец — любовник подходит к старшему брату и объясняет ему:

— Они говорят, что подадут на вас жалобу. Это владельцы «Курильни Меконга». Вы их не знаете. Вы имели дело только с обслугой.

Старший брат не отвечает.

Появляется мать, она только что из душа, босая, в широком платье, которое сшила ей До из сампо, у нее мокрые, растрепанные волосы. Младший брат остается у стены, вдалеке от центра событий. Пожалуй, он заинтригован, ему интересно, почему по его дому бродит столько незнакомых людей.

Китаец смотрит на мать с жадным любопытством.

Она улыбается ему. При виде этой улыбки, китаец вдруг понимает, как похожи мать и дочь. Такой же улыбкой улыбается и младший брат.

Мать не придает никакого значения присутствию в доме третьего китайца, пусть даже так роскошно, по-европейскому одетому. Для нее все китайцы вышли из курилен.

— Сколько ты должен? — спрашивает она старшего сына.

— Спроси у них. Впрочем, эти мерзавцы все равно соврут.

Мать наконец замечает китайца, который совершенно ей незнаком:

— Это правда, мсье, то, что говорит мой сын?

— Да, мадам — отвечает китаец и добавляет, улыбаясь, — Простите меня, но они не уступят… ни за что… Боюсь, они не дадут вам уехать… Если хотите от них избавиться, лучше заплатить.

Мать обнаруживает, что третий китаец не заодно с теми двумя. Она улыбается ему.

Китаец разговаривает со своими соотечественниками по-китайски. Как только те узнают сына китайца из Голубого Дома, они сейчас же удаляются.

Старший брат спрашивает незнакомого китайца:

— А вы-то здесь зачем?

Китаец поворачивается к матери. И отвечает ей:

— Вы хотели видеть меня, мадам.

Мать пытается сообразить, кто это:

— Кто вы?… Я что-то не припомню…

— Вы не помните… Это насчет вашей дочери…

Старший брат смеется, словно это шутка.

— Что случилось с моей дочерью? — спрашивает мать.

Китаец не опускает глаза. Улыбается матери. Сегодня в нем чувствуется какая-то счастливая бесцеремонность, уверенность в себе, возможно, потому, что он наконец попал сюда, в этот дом, принадлежащий, хоть и нищим, но белым людям, и мать проявляет к нему явный интерес, смотрит на него, улыбается ему.

— Я думал, вам все известно: я ее любовник.

Молчание. Мать удивлена, но не очень.

— Давно?

— Два месяца. Так вы знали об этом?

Мать смотрит на старшего сына.

— И да, и нет… понимаете… в том положении, в каком я теперь оказалась… — неуверенно говорит она.

— Об этом знают все, — вмешивается старший брат. — И чего вам надо?

— Мне ничего не надо. Но вы, мадам, отправили письмо моему отцу. Там вы писали, что хотите повидаться со мной.

Мать смотрит на старшего сына, в ее взгляде — вопрос.

— Это письмо написал я, — говорит старший сын. По-моему в нем все ясно сказано. Отец не объяснил вам, чего мы хотим?

Китаец игнорирует сына. Обращается к матери:

— Отец не хочет, чтобы его сын женился на вашей дочери, мадам. Но готов дать вам денег, чтобы вы могли расплатиться с долгами и уехать из Индокитая.

— Это из-за того, что она обесчещена, ваш отец не хочет, чтобы вы женились на ней? — спрашивает старший брат.

Китаец молча смотрит на старшего брата и отвечает, улыбаясь:

— Не только. Еще потому, что она не китаянка.

— И потому что она бедна, — добавляет мать.

Китаец улыбается, словно это игра.

— Да. И еще слишком молода… немного слишком молода… но это не самое главное. Китайцы тоже любят очень молоденьких девушек.

Молчание. Потом китаец объясняет, зачем он пришел:

— Мадам, мой отец говорит, что готов заплатить некую сумму денег, чтобы постараться поправить зло, которое я причинил вашей семье.

Старший брат:

— Сколько?

Китаец делает вид, что ничего не слышал. Мать совершенно растеряна, у нее вырывается стон. Китаец улыбается ей. Мать говорит:

— Но, мсье… когда вы говорите вот так, мсье, я не понимаю вас, мсье… Как можно посчитать, сколько стоит бесчестье?