Онлайн книга «Философы с большой дороги»
|
отбивал головой, но, как бы то ни было, полиции не удавалось открыть счет. Мафию здорово выручал вратарь, чьи навыки отступали на второй план по сравнению с его габаритами. То был мужик под два метра ростом и примерно столько же в обхвате. Прямую атаку на ворота он предупреждал заранее, надвигаясь всей тушей на тех, кто вышел на позицию для удара или еще только к ней приближается, и нанося смельчакам сокрушительный удар головой – по большей части в лицо. Назначался пенальти, полицейские в очередной раз промахивались, а последующие их попытки атаковать вновь наталкивались на жесткий стиль вратаря. Чем больше они промахивались, тем меньше оставалось у них шансов открыть счет, и все же мяч лишь раз пять помаячил на чужой половине поля, уверенно возвращаясь на облюбованный им пятачок – в штрафную площадку, поближе к воротам преступного сообщества. Наблюдать за зрителями на этом матче было куда интереснее, чем за игрой. Право слово, что за удовольствие ходить на футбол, особенно на такой футбол, если нельзя оттянуться и распоясаться по полной, ругательски ругаясь, насколько хватает глотки. Определить, кто за кого болел, не было никакой возможности: зрители самовыражались напропалую, мало считаясь с тем, что происходит на поле. Игроков осыпали отборной руганью. Ругань сопровождалась каскадом на редкость выразительных жестов. На месте футболистов я бы, бросив игру, раззявив рот, смотрел на трибуны: там развертывалось соревнование типа «кто лучше покроет бранью ближнего своего». В какой-то момент Юпп, как обычно, ни слова сказавшись, куда-то исчез, чтобы столь же неожиданно возникнуть, протягивая мне какую-то спортивную форму. – Что это? Зачем? – удивился я. – Пришлось сплутовать, – пожал плечами Юпп. – Переоденься и сядь на скамейку запасных. Я как-то не понял, зачем мне туда садиться. С уст моих слетело что-то типа «не имею склонности...», но слух Юппа отказывался воспринимать возражения. Я с недоверием потрогал принесенную форму. На ней красовалась эмблема с изображением Гермеса – известная (или неизвестная - для кого как) отсылка к богу-покровителю совершаемых втайне сделок, воровства и бизнеса. Время проникнуть в суть вещей Меня вдруг осеняет, что искушенный вор мало чем отличается от искушенного мыслителя: он должен хорошо знать, что почем и что из этого может получиться. И тут озарение покинуло Эдди Гроббса. Футбольный матч 1.3 Я признался Юберу, что лет сорок как минимум не подходил к мячу. Он же настаивал, что делается это исключительно ради того, чтобы доказать всем и каждому: Философ – вот он, на поле (при этом он не сморгнув глазом принялся в моем присутствии доказывать какому-то типу, что в свое время я зарабатывал на жизнь выступлениями за профессиональный футбольный клуб!). Как дух-хранитель у какого-нибудь племени зулусов. – Мы должны быть здесь, понимаешь! – Но мы же и так здесь, – упирался я. – Здесь – значит на поле, – почти взмолился Юпп. – Я бы сам вышел играть, но по мне же видно, что толку от меня – ноль! – По мне – тоже! – Несмотря на то что конечностей у меня было вдвое больше, чем у Юппа, я вряд ли обладал одной десятой его живости и энергии; когда бы речь шла о том, кто выстоит в поединке, где удары наносятся головой, я бы без колебаний поставил на Юппа – против любого профессионального футболиста. За минувшие десять лет я ни разу не развивал скорость больше двух миль в час; когда я последний раз попробовал пробежаться за автобусом, то едва потом оклемался (это кончилось тяжелейшим приступом). Самая экстремальная физическая нагрузка, которую я могу себе позволить, – извлечение пробки из горлышка при помощи штопора; даже развлечениям, связанным со скольжением трубчатого тела в туннеле, я предаюсь в стиле выброшенного на берег кита. Развязка Почему Юпп, не первый день со мной знакомый и отлично знавший, что я совершил несколько самых коротких поездок на такси за всю историю человечества, – почему Юпп тем не менее счел разумным посадить меня на скамейку запасных, это мой рассудок понять отказывался. Однако я натянул на себя форму и сел где было сказано. До конца матча оставалось несколько минут, счет был ноль – ноль – лучшего Мафия не могла и желать. Я сидел и размышлял, что меня почти угораздило попасть в ситуацию, в которой я менее всего хотел бы быть. Среди всех тягот и горестей зрелого возраста, на мой взгляд, есть и свои преимущества. И одно из них заключается в том, что никто уже не заставит тебя выйти на грязное поле, где полным-полно крутых ребят, одержимых желанием сбить тебя с ног. Покуда я сидел, погруженный в свои мысли, к скамейке, ковыляя, приблизился один из игроков, всем видом демонстрируя, что его правая нога что-то засбоила и резвости от нее теперь ждать не приходится. Наглый пройдоха, в расцвете сил... – Ладно, толстый англичашка, давай-ка ты! – скомандовал тренер или распорядитель, ткнув меня большим пальцем под ребра. – Продемонстрируй-ка, на что ты способен! Я было кивнул на двух верзил, сидевших со мной бок о бок, и жестом показал на свои ноги, в обычных ботинках, вместо подобающей обувки. Но этот тип вновь ткнул в меня пальцем, восприняв мои возражения не как страстный отказ, а как чистой воды желание покобениться. Я перехватил умоляющий взгляд Юбера. Если бы он сейчас попросил меня, я бы мог отказаться, но он этого не сделал – и отказаться я не мог. Пожав плечами, я выкатился на поле, пытаясь напустить на себя вид, |