Онлайн книга «Кирза»
|
При знакомом табуне Конь гулял на воле… Ты гуляй, гуляй мой конь, Пока не споймаю! Як споймаю — зауздаю Шелковой уздою… И целая романтическая история о поездке за любимой. Ну, и другая еще песня была, для вечерних прогулок. Печатая шаг, орали во всю глотку: Купыла мама коныка — А конык бэз нохы! Яка чудова ыхрушка! Хы — хы! Хы-хы! Хы-хы! Вообще, по песне сразу можно было понять, какая рота идет. Особенно в темноте, на вечерней прогулке. Лиц не видно, лишь прет многоногая масса. Но ты четко знаешь, кто есть кто. Если вопят про стальную птицу — это «буквари». Если «батька Махно» из группы «Любэ» — рота МТО пошла. «Мандавохи» любили из Цоя — про группу крови или пачку сигарет. Вторая рота — в ней больше всего москвичей — «Дорогая моя столица! Золотая моя Москва!» Как ты там без нас, Москва-матушка?.. Старики обычно идут сзади, не поют. Покуривают в рукава и пинают впереди идущих бойцов. Но иногда, под настроение, или если строй ведет Ворон, могут и попеть вместе с нами. Правила пения простые. Петь надо громко. Желательно, чтобы рот открывался на ширину приклада. Всего делов-то. В репертуаре обычно несколько песен. Те же «буквари» часто исполняют про дурака-солдата, у которого выходной и пуговицы в ряд. Ему улыбаются девушки, а он знай себе шагает по незнакомой улице. Изредка, правда, «буквари» бунтуют, и горланят на тот же мотив: У солдата выходных Не было и нет! Эту песню просто так Выдумал поэт! Часовые у ворот Мерзнут и дрожат. Как сурово нас ебет Товарищ старшина! Товарищ старшина! Зам командира полка, подполковник Порошенко, за характер и внешний вид получивший кличку Геббельс, вечернюю прогулку обожает. Является на центральную аллею, берет под козырек и приветсвует проходящие строевым шагом роты. Если прохождение не нравится, разворачивает и прогоняет по новой. И еще раз. И еще. — Здравствуйте, товарищи! — Здра-жлам-тащ-падпаковник! Дождь ли, ветер, или мошкара, забивающая глаза, ноздри и рот, — если Геббельс пришел, прогулки не миновать. Зловещая сутулая фигура на посту. Ну неужели нечем больше заняться, думаю я, глядя на его свисающее из-под фуражки лицо. Взрослый человек… Дома семья ждет… Меня ведь тоже ждут. Но мне до дома — как до Луны. Климат странный, гнилой какой-то. Болота кругом. Вечная сырость. Сушилки не работают, утром натягиваешь на себя холодные влажные тряпки. Порежешь палец — месяц рана не зажвает. У всех поголовно — грибок на ногах. Кто-то из второй роты подхватил лобковых вшей. Причем не от девки, а через выданные в бане трусы. Теперь, прежде чем надеть сменку, разглядываем каждый шов. Привыкаешь к особому языку. Начинаешь «шарить» и «рюхать», стараешься не «тормозить». Не «залетать» и не «влезать в залупу». Знаешь, что такое «тренчик» и «чипок». Привыкаешь, что человека зовут, скажем, не Сергей Иванович, а «товарищ капитан». А когда тот получает майора, какое-то время путаешься и зовешь его по-старому, капитаном. И кажется тебе, что человек взял и сменил себе имя. Обнаружил, что забыл, как называется в университете должность главного человека на кафедре. Полдня вспоминал. Ну не может же быть, чтобы «начальник кафедры»: Так недалеко и до того, чтобы декана «командиром факультета» назвать: От постоянного общения с хохлами замечаю, что начал «шокать». «Шо? А цэ шо? А вин тоби шо казав?» — раздается весь день вокруг и начинает проникать в тебя, хочешь ты того или нет. Мат вообще въедается в речь намертво, и я немного беспокоюсь, как я буду общаться с людьми на гражданке. Встречаются мастера жанра, но в основном — грязная бессмысленная ругань. Некоторые слова слышу впервые. Из обновленной коллекции: «пиздопроебина», «триебучий блядохуй», «промандоблядь», «хуепутало», почему-то обязательно еще и «грешное». В армейском языке огромное количество аббревиатур разного типа. ОЗК, КПП, ГСМ, ПХД, БПП… Начпо, помдеж, начхим, оргзанятия: — Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Замполит полка подполковник Алексеев, ждущий в нашей курилке командира роты МТО, недоверчиво косится на нашего взводовского клоуна Укола. Обычно солдаты замполита избегают. Не тот это человек, с кем поговорить хочется. Хам, сволочь и «гнида подзалупная». На общеполковых собраниях Алексеев призывает нас, невзирая на разницу в званиях, чувствовать в нем друга и старшего товарища. Заходить к нему в приемное время, если кому надо поговорить по душам. Попить чайку даже. Алексеев — человек выдающийся. У него выдается все — пузо, жопа, лоснящаяся круглая рожа: Воняет от него постоянно то водкой и луком, то чесноком и одеколоном. — Слушаю вас, товарищ солдат. Все находящиеся в курилке замирают. — А почему ваша должность неправильно называется? Алексеев собирает на лбу одинокую складку и вкрадчиво произносит: — Разрешите вас не понять? Уколов того и ждет: — Ну вот есть заместитель комадира полка — замкомполка, если заместитель по тылу — зампотылу, есть заместитель по вооружению — замповооружению: Так? А вы заместитель командира по политическому воспитанию. Должны быть — зампополвос. Или хотя бы зампополит: Алексеев минуту сидит молча, размышляя. Затем его осеняет: — А пошел-ка ты на хуй, товарищ солдат! Два наряда вне очереди! Замполит «мандавох» старший лейтенант Сайгаров, Сайгак. Читает роте политинформацию. — Долго, годами, веками, столетиями человека занимал, волновал, беспокоил вопрос об устройстве, так сказать, строении и сруктуре нашего мира, мироздания, нашей вселенной, одним словом, всего Космоса. Войска, в оторых вам выпала честь служить, или, лучше сказать, проходить воинскую службу, носят название, а точнее, именуются Военно-Космическими силами. Для чего они нужны, необходимы, для чего они требуются нашей Отчизне, нашей Родине, нашему государству? Это главный, ключевой, основопологающий и коренной вопрос нашей с вами сегодняшней лекции, или, если быть точным, политинформации: Все это Сайгак монотонно бубнит, перебирая какие-то мятые бумажки. Сам замполит длинный, тощий и унылый. |