Онлайн книга «Шанхай. Любовь подонка»
|
Что бы там ни случилось, в Чэнду ее нет. Она далеко от города, в заповеднике. Карта сдвинулась чуть выше. Круги замелькали сильнее. «Вэньчуань». Не может быть. Этого. Не может. Быть. Открылись двери автобуса, я рванул к выходу, прямо по ногам, на ходу выдергивая застрявший среди тел рюкзак. Побежал обратно по мосту, на ходу набирая ее номер. «Дуй бу ци… [16] – раз за разом слышался в трубке ровный женский голос. – Телефон выключен или находится вне зоны доступа». У входа на кампус перед огромным экраном толпились люди. Остановился перевести дух. На фоне знакомо пульсирующей карты диктор, на этот раз женщина со строгой прической, спрашивала о чем-то корреспондента – его фото виднелось в углу экрана. Он отвечал, но из-за помех я почти ничего не понимал. «Люди», «дома», «школа», «дети»… Какие-то цифры… Дернулся и опять побежал. Компьютер грузился неохотно, будто нарочно медленно. Хотелось вмазать по нему кулаком, но сдержался, понимая – останусь без информации. Давай, давай, сука такая. Давай! Есть. Новости. Прыгал глазами по строчкам, возвращался в начало, перечитывал, пытался осознать. Нет, – говорил себе, – нет. Нет. Нет. Нет! «В китайской провинции Сычуань сегодня в 14:28 по местному времени (10:28 по Москве) произошло мощное землетрясение, магнитуда которого составила от 7,6 до 8 баллов. Люди в пострадавших районах не могут связаться друг с другом, повреждены коммуникации – отсутствует телефонная связь. По данным властей, жертвами стихии стали 8533 человека. Таковы последние данные по провинции Сычуань, без учета соседних с ней регионов, где также имеются жертвы». Все будет хорошо, твердил я себе. Все обойдется. Вот же – говорят, что нарушена связь. Повалило вышки – и мобильники отрубились. Она жива. Не может дозвониться, только и всего. Растерянная, напуганная, среди кричащих людей, в руке – бесполезный телефон. Болтается на ремешке медвежонок Путин… «Дуй бу ци… – в который раз ответила трубка. – Дуй бу ци…» Я перескакивал с одной страницы на другую. «Эпицентр бедствия находился в 92 км от г. Чэнду – административного центра провинции, но подземные толчки ощущались во многих городах страны и даже на Тайване, в таиландской столице Бангкоке и во вьетнамском Ханое». Да плевать и на Тайвань и на вьетнамцев. Скажите одно: что – с ней? Где моя девочка? Снова хватаюсь за телефон. «Дуй бу ци…» «Дуй бу ци…» «Дуй бу ци…» Заставил себя оторваться от монитора. Спустился на улицу. Обычный вечер, душный и тихий. Ковыляли, шаркая тапками, старухи, возвращаясь с прогулки. Тренькали велосипедные звонки. Кривоногий малыш семенил по газону за мячиком. Играли в «догонялки» неотличимые друг от друга девочки в светлых платьях. Курили охранники у ворот поселка. В магазине тоже было спокойно. Рылась в лотке для мороженого тетка с бигудями на голове, сутулый дедок изучал надписи на бутылке йогурта. Скучал за кассой знакомый продавец, зевая и выставляя напоказ металлические зубы. Будто и не случилось ничего. Я купил сигарет. Помявшись, взял бутылку байцзю. – Если с ней все в порядке, я брошу пить. Даже пиво. Продавец оживился, зыркнул в мою сторону с любопытством. Вряд ли он понял, что я сказал, но разговаривающий сам с собой лаовай – всегда интересное зрелище. В поселке живет трое сумасшедших, их все знают. Но они – свои, стало быть, неинтересные. Лаовай – другое дело. – Что там, в Сычуани? – спросил, расплачиваясь. Зная мои способности к китайскому, продавец изобразил руками, будто трясет погремушки-маракасы. Подумал, ухватился за стойку с конфетами, пошатал ее. Поразило, что во время этой пантомимы он улыбался. Дома жахнул полстакана водки, запил водой и приник к монитору. Новости повторялись, англоязычные ничем не отличались от наших. Появились фотографии: завалы, врачи, спасенные младенцы, расплющенные машины. Алкоголь лишь взвинтил. Не допив бутылки, я отправился к Ласу. Фриц осторожно приоткрыл дверь – видать, я здорово барабанил кулаком. – Помоги мне купить билет до Чэнду. Закажи по интернету, я сам не могу. На утро, в одну сторону. Лас деликатно кашлянул. Показал – заходи. В комнате пахло анашой. Я сгреб в сторону вещи, раскиданные по кровати. Сел и обхватил руками голову. – Мой друг… Лас полез в ящик стола. – Если ты в курсе, что там случилось… – Именно. Там Ли Мэй, ты понимаешь, хрен очкастый?! Там люди под… – я забыл, как сказать по-английски «завалы», – там людям помощь нужна. Лас терпеливо кивнул. В руках его зашуршал пакет с «травкой». – Вот из-за того, что там случилось, ты туда и не попадешь. Мне очень жаль, но аэропорт в Чэнду не работает. Немец отсыпал на стол приличную горку. – Будешь? – Нет. Меня начало бесить его спокойствие. – А как туда можно добраться? – Никак. Тебя никто не пустит. – С чего это вдруг? – Ас того… Подожди, где моя трубка? Ты, кажется, сидишь на ней. Чуть не швырнул ему в лицо железную «дудку». – Ну, так почему? – А потому, что Сычуань – это не только панды и острая кухня. Интересовался бы ты положением дел побольше, тогда бы знал: в этой провинции имеются «важные промышленные объекты». И что с ними произошло сейчас – никому неизвестно. Кроме тех, кому положено знать, разумеется. – Какие, на хрен, объекты еще… Там же люди… Там она!.. – Людей много… А с нею, надеюсь, все в порядке, – поймав мой взгляд, добавил немец. – Там химзаводы, причем военные. И ракетные базы. Полный хаос вокруг, а ты, лаовай, хочешь туда проникнуть. – Абсурд… – Если ты сомневаешься, можешь попробовать. Но только время потеряешь и под наблюдение попадешь. |