Онлайн книга «Майор из Варшавы»
|
— Да ты, никак, торопишься? — Малевич снизу посмотрел на Меланюка. — Или случилось что? — Вам, товаришу комиссар, теж поспишаты треба… Меланюк потянул повод, и гнедой жеребец, храпя и перебирая ногами, сдал крупом в кусты. — Тогда дело, — Малевич вскинул мешок на плечо и, словно опасаясь, что Петро не даст ему договорить, взялся рукой за кожаное крыло седла. — Как со связью? — Тричи вже посылав. Якщо дийшло, то, може, щось й буде… — Ясно. — Тревога Меланюка передалась Малевичу, заставив его говорить коротко и по делу: — А мне куда? — У тому списку, що я дав вам, такий Панасюк е… — Это Бирюк который? — уточнил Малевич. — Он самий… Не пойму только, чего его Бирюком кличут. — Я его хату видел, живет на отшибе, вот и Бирюк… Так что? — А то що выявилося, хлопци до нього ходять наши, а солтис выследив и донес, паскуда. — Петро сердито осадил никак не стоявшего на месте жеребца и наклонился к Малевичу. — Тепер полицаи засидку робыты збираються. Вы скочьте до нього, попередьте, а мени вертатысь треба. Зараз по всий гмини облавы почнуться… — По всей округе? — удивился Малевич. — А это с какого дива? — В Голобове на вулыци коменданта подстрелили. Полицаи двох полякив схопылы, а поки инших шукалы, хтось на постерунок напав. Полицаи на лисовикив валять, а немцы зли, кажуть, щоб з лису ген усих повыловлювалы… — Ну, то мы еще посмотрим, кто кого повылавливает! — Малевич сердито выругался и протянул руку Петру. — Бывай, друже, сейчас сразу до Бирюка побегу. — Нехай щастыть вам, товаришу комиссар! — Петро энергично пожал руку Малевича. — Зустринемось як обычно, а зараз, выбачте. Я поскакав… Гнедой жеребец взял с места галопом, и, пока все уменьшавшаяся фигура всадника не исчезла за дальним увалом, Малевич смотрел вслед и улыбался. Потом подкинул мешок поудобнее, сделал шаг назад, и его серая маринарка как бы растаяла в зарослях… Теперь, когда встревоженный Меланюк ускакал в свой «постерунок», у Малевича, шагавшего лесом, было время поразмыслить над сказанным. Сама предстоящая облава мало его беспокоила. Он хорошо представлял, что нужно сделать, чтобы отыскать людей, прятавшихся по лесам. Вряд ли полиция и немцы соберут достаточно сил, чтобы прочесать всю округу. Но перейти на другое место было необходимо, перед этим, конечно, захватив Бирюка… Вообще-то поиск людей шел у Малевича трудно. До сих пор ему так и не удавалось напасть хоть на какой-то след. То ли списки, переданные Меланюком, составлялись «наобум лазаря», то ли все подозреваемые хорошо спрятались, если не ушли куда дальше. А может, и вид Малевича, державшегося слишком уверенно, не внушал доверия. Поэтому сообщение о слежке за Бирюком, признаться, даже несколько ободрило Малевича. Теперь-то он мог без опасений говорить с человеком и, если повезет взять с собой не только его, но и тех, за кем так следил уж больно ретивый солтыс… До своего шалаша Малевич добрался минут за двадцать. Быстро собрав немудрящий скарб, он напоследок окинул взглядом временное пристанище и закинул за спину мешок с харчами. Потом деловито подтянул ремень винтовки и, по-охотничьи перекинув «драгунку» сволом вниз, пошел неслышно-широким шагом, держась строго поперек тени деревьев… * * * Укрывшись в молодом дубнячке, Малевич почти час присматривался к невзрачной хатке, отмежевавшейся от плохо обработанного поля жердяной оградой. Не заметив ничего подозрительного, он выбрался из укрытия и, на всякий случай держась ближе к опушке, подошел к хутору. Дальше, за безымянным болотистым ручейком, поля расширялись, и там потемневшими шапками грудились соломенные крыши другого хутора. Людей ни в поле, ни возле хат не было, и только над дальней крышей растекающейся синеватой струйкой вился дымок. Убедившись, что никакая опасность ему не угрожает, Малевич поднял попавшуюся под руку палку и громко постучал ею по врытому в землю столбику. Потом, нагнувшись, той же палкой принялся старательно счищать налипшую на постолы грязь. Расчет оказался верным. Некрашеная дверь хаты скрипнула, и на «ганок» вышел мужик в галычанском киптарике [17] . Не спуская с Малевича настороженного взгляда, он неторопливо сошел со ступенек и приблизился к ограде. Малевич отбросил ненужную теперь палку и выпрямился. Явное нежелание хозяина здороваться первым, непривычный для этих мест «ганок» и карпатская вышивка безрукавки заставили Малевича прибегнуть к галицкому обращению. — Добрый день, вуйку, то не вы часом Панасюк будете? — Добры день… — пристальный взгляд хозяина задержался на стволе «драгуни». — Ну я Панасюк… В ответе хозяина Малевич не уловил ожидавшегося галицийского выговора и ругнул себя за неосмотрительность. Теперь не оставалось ничего другого, как задать вопрос «в лоб». — А скажить, люди що в лиси ховаються, до вас часом не ходят? На какой-то миг в глазах Панасюка промелькнул испуг, но он тут же еще сильнее «набычился». — А то вы… вуйку… часом, не с полиции будете?.. Малевич сразу отметил, что Панасюк не побоялся отплатить ему той же монетой, и улыбнулся. — Я-то нет… а вот на той стежке, по которой они до тебя ходят, полицаи их сегодня ждать собираются… — Это про какую такую стежку вы мову ведете, га?.. — Не знаю, я по ней не ходил, а вот солтыс ваш выследил, понял? — Заждить, заждить… — Панасюк не сумел скрыть беспокойства. — А вы про це звидки знаете? — Сорока на хвосте принесла, — Малевич дружески подмигнул хозяину и, уже поняв, что попал в точку, добавил: — Вот так-то, Бирюк… Панасюк оторопел и молча смотрел на Малевича, который спокойно поправил винтовочный погон и, всем своим видом демонстрируя конец разговора, шагнул в сторону. Хозяин, никак не ожидавший такого оборота, засуетился. — Да зачекайте же, зачекайте… Вы сами-то хто будете? — Я?.. — Малевич приостановился и вдруг вспомнив солнечный взгорбок, с усмешкой ответил: — Лещина. — А чого я вам маю вириты? — Ты лучше-ка слова мои проверь, а то жаль будет, если полицаям попадетесь. Сейчас Малевичу незачем было затягивать разговор и, оставив недоумевающего Панасюка у ограды, он повернулся и не спеша пошел назад на опушку. Позже, когда Малевич оглянулся, Панасюка возле ограды уже не было. Вернувшись в тот же самый дубняк, Малевич сел на замшелую колоду, поставил «драгуну» между колен, устроился поудобнее и, посматривая через поле на Бирюков хутор, задумался. Он понимал, с налета у него ничего не вышло. Панасюк вряд ли ему поверил, и надо было хотя бы выждать. |