Онлайн книга «Зона личной безопасности. Тревожная кнопка»
Коля еще раз попытался сгладить свою вину: — Ну ладно, Свет… Извини. — Жмот… Не забывай, что ты должен изображать легкую увлеченность. Если б нас сейчас подслушивали наши оппоненты, можно помахать внедрению ручкой. «Прикрыватель» на всякий случай осмотрел зал и заглянул под стол. Подслушивающих устройств не обнаружил. — А ты не находишь ситуацию забавной? Мы внедряем тебя к оборотням, а оборотни, в свою очередь, внедряют тебя к нам. Прямо пинг-понг. — А я шарик… И в чем забавность? — Ну… Это все равно, что допрашивать самого себя. С пристрастием. Кстати, если я буду изображать увлеченность, ты должна отвечать взаимностью. Ей показалось, что он смотрит на нее несколько иначе, чем подобает исключительно деловому партнеру. Ну наконец-то… Лед тронулся? Но, несмотря на некие приятные предчувствия, Светочка события не форсировала. Тактика. А предчувствия и обмануть могут. — Отвечу, если понадобится… В разумных пределах. Давай лучше о деле. Во-первых, что там с официальным расследованием? — Ничего хорошего. Все пишут справки. Сводный оркестр под управлением Слепнева. Написано много, претензий нет, каждый день совещания, но с раскрытием глухо. Проверяют выписки телефонных разговоров убитых, ментовские машины. Пока — пусто. — Понятно. Помнишь, Сатин говорил, что, упав, потерял бумажник, часы и мобильник. На всякий случай — Сатин это тот, кто отправил Михалева с деньгами. — Спасибо, помню… А с падением ничего удивительного. Такое случается. — Да, особенно в отказных материалах. Палочная система творит чудеса. Так вот. Я нашла первичное объяснение Сатина. Угадай где? — Ну не знаю… В сейфе? — В стуле… На котором ты, кстати, сидел. Вспомнила, откуда пошло выражение «поджопные материалы». Если к тебе нагрянут с обыском, будут искать везде, кроме стула. Потому что на нем сидишь, печатая протокол. Там было не только это объяснение. Еще куча всяких документов. Зачем он их прятал? Не проще ли сжечь? — С этим как раз все понятно. Если бы началась серьезная проверка, можно все вернуть обратно. Я сам когда-то прятал. Правда, не в стуле. Увы, безгрешных нет… И что там, в бумагах? — Сатина банально ограбили. Но, видимо, по просьбе Михалева он переписал объяснение. Мол, упал сам. — И тем самым посадил парня на крюк, — немного подумав, сделал вывод Коля. — Скорее всего. Сергей ездил в Зареченск не только ради денег, а по принуждению. — Ну да, — согласился напарник, — он перевозил черный нал. Это определенный риск. Кому нужны лишние заморочки? — Коль… Ну представь. Его тормозят на трассе, находят деньги, если дело вдруг дойдет до обыска. Он спокойно заявляет, что деньги Сатина, а он — случайный попутчик, едет в Зареченск к сестре. Какой здесь криминал? А Михалев хотел соскочить с поездки. Понимаешь? — Знал, что на них нападут? — Мы об этом уже думали… Тогда бы он не поехал вовсе. Ну догадайся с одной попытки… Бойков поднял глаза к потолку, как это обычно делает кающаяся Мария Магдалина на картинах, и наконец сообразил: — Там были не деньги. — Наверняка! — Да-а-а, — протянул мсье, — что-то мы расслабились. — Иногда очевидное не замечаешь в силу его очевидности. — Хотя в данном случае не принципиально, что они везли. Наводку дал кто-то из твоих коллег по опорному. — Все равно, позвони Копейкину, пусть покрутит Сатина. — Я этому попугаю звонить не собираюсь. — Почему попутаю? — Ну просто мудаку. Какая разница? — Напарник переломил шпагу-зубочистку, которую крутил в пальцах. — Коль, ты как маленький. Прекрати. Фрейлина принесла вино и стакан сока «Добрый». Откупорила бутылку, плеснула в бокал на полпальца. Светочка отведала и положительно кивнула. — Устрицы будут готовы через пятнадцать минут. — Хорошо, — Коля поднял бокал с соком, — ну, Светлана Юрьевна. За наше оперативное знакомство! Сейчас согласно пособию надо ввернуть комплимент — мужчины это любят. Но жизнь внесла в сценарий свои коррективы. Они чокнулись, но насладиться «Добрым» не удалось. — Вот, значит, какая у тебя работа! Беда пришла откуда не ждали. Подкралась из-за спины, нарядившись в женское платье аляповатой расцветки и туфли на высоком каблуке. Мадемуазель Олеся из Полесья. Вернее, из белого «Дэу Матисс». Настроение — север. — Ну, здравствуй, деловой человек. — Привет, — мсье откровенно растерялся, — ты что, следила за мной? — Большого ума не надо. — Послушай, Лесь, — Коля поднялся из-за стола, — что за шпионские игры? Я тут действительно по работе. Свет, скажи. Он выразительно посмотрел на коллегу, ища моральной поддержки. И поддержка пришла. — Да. Николай Васильевич говорит правду. Понимаете, Олеся, я внедрена к возможным преступникам, а те, в свою очередь, внедрили меня к Николаю Васильевичу. Чтобы все выглядело достоверно, он пригласил меня в ресторан, — Светочка располагающе улыбнулась, — видите, ничего личного, только служба. — Хм, — хмыкнул Коля, не зная как реагировать. — Очень умно, — скривилась в презрительной усмешке мадемуазель, — что ж, счастливо потрудиться. А вы, девушка, губу не раскатывайте. Через неделю на вашем месте будет другая. Она взяла Колин стакан и понюхала: — Сок? Я так и думала. Дешевка… Смотри, чтоб сегодня денег хватило. Поставив «Добрый», Олеся послала Коле воздушный поцелуй и, демонстративно виляя крутыми бедрами, направилась к выходу, напевая: — Ветер с моря дул, ветер с моря дул… Николай же Васильевич, постояв немного, опустился на бархат. Не глядя в подведенные очи Светланы Юрьевны, попытался ее упрекнуть: — Ну чего ты? Не могла подтвердить? — Ты просил сказать правду, я сказала. Какие проблемы? — Так-то так, но… — Что у тебя с ней? — перебила внедренная в банду оборотней. — Ничего, просто встречались… Слежку устраивает… Совсем сбрендила. — Коль, ты специально таких выбираешь? — Не понял. — Ну мужчине же льстит, когда женщина бегает за ним, страдает, слезы льет. А много ли некоторым надо? Пустить пыль в глаза, романтических бредней добавить про героическую жизнь, коктейлем угостить. Она и растаяла. И отшить не жалко, когда надоест. Ах, как это тешит самолюбие. Не тебя бросают, а ты… |