Книга Зона личной безопасности. Тревожная кнопка, страница 34 – Андрей Кивинов

— Да ничего я не пускаю! Они сами лезут! — эмоционально парировал мсье.

— Ой-ой-ой… Бедняжка. Прямо на улицу не выйти. Коль, пойми, нормальным теткам бабники не нужны. Тем более малообеспеченные. Им нужна стабильность и такие банальные вещи, как верность и любовь.

Ей показалось, что она объясняет это не ему, а самой себе.

— Тебе бы психологом работать. Семейным… Если уж на то пошло, то многим и не хватает романтических, как ты называешь, бредней. Хоть на пять минут. Как сказал один умный мужчина: свадьба — лучший комплимент женщине, но, как правило, последний.

— Я тебя умоляю, альтруист ты наш… Это лишь оправдание в собственных глазах, — Светочка посмотрела на него с заботой, словно мать на вернувшегося из ночного клуба обкуренного сыночка, — не обманывай себя. Это не ты их бросаешь. Это они тебя бросают… Я тут одну вещь поняла. Любовь требует самоотдачи. Такой, чтоб в случае чего даже на нож. А ты не способен на это в принципе.

И это она сказала самой себе. «Можно подумать, ты способна». Потом взяла бокал с «Шардоне» и чокнулась со стоящим стаканом с «Добрым»:

— Твое здоровье.

Ужин прошел в теплой деловой обстановке. Денег у Коли хватило. И даже на чаевые суровой фрейлине.

На обратном пути в конспиративную квартиру чистовской родственницы он заметил слежку, потому что, памятуя об Олесе, каждые пятнадцать секунд бросал взгляд на зеркало заднего вида. И это был не белый «дэу».

— За нами, похоже, хвостик.

— Может, опять прошедшая любовь.

— На «лендкрузере»? Я был бы не против… Придется доиграть до конца.

— Поясни.

— Никто не поверит, что я сводил тебя в ресторан, отвез домой и не напросился в гости.

— Репутация, однако… Ладно, пойдем.

Конечно, для полной достоверности можно было бы прогуляться по парку или набережной, полюбоваться звездами, покидать камешки в реку, тем более что теплый летний вечер располагал к подобному времяпрепровождению. Но велика вероятность прокола. Нарвешься опять на какую-нибудь клиентку. Внедрение — дело тонкое. Даже старому знакомому с мобильника не позвонить. Потому что получить в сотовой компании распечатку твоих входящих-исходящих — как с балкона плюнуть. Особенно при наличии полицейского жетона. Поэтому свой родной номер Светочка временно заблокировала, а Чистов проследил, чтобы оператор его тоже «забыл». Сейчас же пришлось купить новую симку. Это не вызовет подозрений. Новый город — новая симка. Плюс — секретный мобильник для связи со своими.

Сегодня Бойков обратил внимание на мужские ботинки в прихожей:

— Не понял… Это что, чистовской тетки боты?

— Тебя что-то смущает?

— Нет, но… Странно.

— Не переживай. Это тоже исключительно служебная обувь.

Комнатные растения, помещенные Светой в тазик с водой, благодаря реанимационным действиям немного ожили. А значит, технический гений Чистов останется жить. Коля, перешагнув тазик, осторожно подошел к окну, защищенному от постороннего глаза легким тюлем.

— Вон он… «крузер», — Бойков отошел от окна и набрал номер на мобильнике. — Гриша, за нами «крузер» увязался, пробей номерок.

— Я видел. Он еще до ресторана засветился, — ответил хозяин черного «Шевроле Лачетти», — и «дэу» белый.

Грише Жукову сегодня поручили покататься за коллегами и понаблюдать обстановку.

— С «дэу» разобрались. Ты «крузер» пробей.

— Уже… Зарегистрирован на Сапрыкину Дарью Вениаминовну. Законную супругу участкового Никиты.

— Прекрасно!.. Ладно, наблюдай дальше, — Коля отошел от окна и присел на табурет, — знаешь, кто нас сопровождает?

— Ну?

— Твой наставник. Никита Батькович. Тачка, как рекомендуют пособия «Спокойная сладкая жизнь», записана на жену.

— У него «лендкрузер»? — слегка обалдела Светлана Юрьевна.

— Возможно, и не один. Но официально он ездит на «ниссане».

— Бойков, а сразу это нельзя было выяснить? По-моему, ничего сложного.

— Так мы со Слепневым договорились — это их доля.

— Какая доля?! Ты с ума сошел? Я, между прочим, рискую. Серьезно рискую — за ребятами два трупа. А вам с ГАИ лень связаться! Доля! Вы что, банк делите?!

— Свет, ну ладно, ладно… Виноват, не спорю… Исправлюсь.

Коля ослабил узел на галстуке, собрался с духом и прошептал, кивнув головой на окно:

— Надо бы… Доиграть. Он за окнами наверняка сечет.

Разведчица все поняла без дополнительного разжевывания, встала с дивана, взяла коллегу за руку и подвела к окну. Шторы не задергивала, чтобы с улицы были видны их силуэты. Положила руки на плечи. Он автоматически обнял ее за талию и потянул к себе. Получилось вполне естественно, совсем не конспиративно.

— Тихо, тихо, — осадила Светочка, — у нас служба, а не роман. Соблюдай дистанцию.

— А кто говорил, что все должно быть натурально?

— Я тебе не Мата Хари. Для меня все натурально, когда по-настоящему. Безо всяких шпионских игр. А, как бы пошло ни звучало, по велению сердца. Не путать — по щучьему велению. Иванушка-дурачок.

Казалось бы — она ведь и ждала именно этого. Что он заинтересуется ею. И он явно заинтересовался — дырку глазами в декольте просверлил. Но она твердо помнила старое правило — чем доступней женщина, тем быстрее ее бросают. Слишком долго ломаться тоже не стоит, но и сдаваться без боя нельзя.

Коля, ослабив напор, вернулся к рабочим вопросам:

— Насчет полиграфа подтверди. Скажи, специально вызвали спеца из Москвы — местному не доверяют.

— Правда вызвали?

— Нет, но какая разница? И скажи — будем проверять телефоны. На входящие-исходящие.

— Они что, идиоты, давать наводку с родного мобильника?

— Вряд ли, но тем не менее. Надо, чтобы засуетились.

— Может, сказать, что есть свидетель?

— Нет смысла. Никто лично не принимал участия в налете. У всех алиби.

Они пересеклись взглядами, несколько секунд смотрели друг на друга.

Колька, конечно, не голливудский эталон, но определенное обаяние в нем есть. И неспроста она обратила на него внимание, придя в ОСБ. Тихо-тихо… Не расслабляйся.

Он чуть улыбнулся, потом зашептал с легкой неловкостью в голосе, которая случается, если просишь в долг:

— Свет… Иваныч говорил, что ты умеешь плакать. Ну, в смысле… Специально плакать. Правда?

— А что это вы меня обсуждали? С чего вдруг?

— Да так, к слову пришлось. Так правда?

— Правда.

— А прямо сейчас можешь?

— Тебе этого хочется? У меня тушь потечет.