Онлайн книга «Запечатанное письмо»
|
— Лично мне и здесь спокойно, — заверила она, хотя на самом деле с трудом сдерживала раздражение. Он снова едет в Шотландию на столетнюю годовщину своей бабки, когда мог бы остаться в Лондоне! — Ты ведьма! Представляю, как ты посещаешь приговоренных, мучишь их и уходишь, оставляя аромат своих духов в спертом воздухе камеры… Она улыбнулась, разглядывая спящую в клетке большую черную пантеру. — Может, найти двуколку и покататься по парку? — предложил Андерсон. — Лондонские извозчики известные сплетники. — С какой тоской я вспоминаю адмиральскую гондолу! Эти лунные ночи, тихий шепот волн… — Ты невыносим! — с милой улыбкой упрекнула его она. — Моя квартирная хозяйка ужасно любопытна и назойлива, — осторожно заговорил Андерсон, — но я знаю один очень приятный и тихий отель… Хелен устремила на него холодный взгляд. — В этом есть нечто гадкое. — Прошу тебя, не сердись! Андерсон выглядел таким сокрушенным, что она подняла голову и прошептала ему на ухо: — Терпение! Ты знаешь, я с радостью отдала бы за тебя жизнь! — Дорогая моя, храбрая девочка! — хрипло простонал он. — Прекрасная Елена, чья красота способна разметать сотни кораблей и… Она отстранилась, не дав ему поцеловать себя. — Когда ты должен ехать? — вырвался у нее вопрос, о чем она сразу пожалела. Лицо его сразу утратило восторженное выражение. — Приказ от начальства должен поступить со дня на день. — Но ты всегда можешь попросить, чтобы тебя направили в полк, который располагается в Англии, не так ли? — Не стоило ей заводить этот разговор; она ступает на зыбкую почву. — Я слышала, офицеры часто так делают, если их полки отправляют служить в Канаду или в Вест-Индию… — Как ты понимаешь, я предпочитаю Мальту. Она отвернулась, пряча заблестевшие от слез глаза. — А еще офицеры частенько продают свой патент, — заметил он. — Ты этого хочешь? — Нет, конечно, — проглотив комок в горле, ответила она. — Мне бы не хватало твоего блестящего алого мундира. Андерсон выдавил смешок. Помедлив, он щелкнул крышкой карманных часов. — Сейчас будут кормить орлов, хочешь посмотреть? — Нет, я собираюсь вернуться домой, — возразила в отместку ему Хелен. В записке, которую Хелен отправила на следующее утро, она уже не делала вид, что ничего не произошло. В конце концов, ее давняя подруга — со своими радикальными взглядами и независимым образом жизни — не такая, как другие женщины. Испытанная тактика в виде лести, иносказаний и уловок здесь не поможет. Хелен решила покаяться Фидо. «Кроме тебя, у меня нет ни одного друга на свете, — вдохновенно импровизировала она, — и я с волнением и страхом прошу тебя выслушать всю историю из моих уст, прежде чем ты вынесешь окончательное суждение. Ведь совсем недавно ты говорила мне, что родственные души должны поддерживать друг друга в любых испытаниях!» Час за часом ждет она ответа. Время визитов подходит к концу. Гарри, который провел день в Дептфорде, любуясь каким-то новым бронированным шлюпом или шхуной (Хелен отказывается понимать эти различия), вошел в гостиную и уселся за чай. Он просматривал доклад о реформе во флоте; Хелен читала последний выпуск «Нашего общего друга», [42] но путалась в героях. Такое впечатление, что каждый из них находится в отдельной ячейке пчелиных сот: их разделяет стена отчуждения. Наконец звонок в дверь! В гостиную заглянула горничная и сообщила о приходе мисс Фейтфул, и у Хелен возникло чувство, будто гора свалилась с плеч. — Проводите ее сюда, — невозмутимо распорядился Гарри. Он протянул свою чашку; Хелен поняла, что он хочет, чтобы ему налили еще чаю. Почему он не уходит? Вошла усталая Фидо. У Хелен прервалось дыхание. Она мимикой выразила ей сожаление: «Если бы мы были одни!» — но Фидо ответила ей чужим, равнодушным взглядом. Гарри встал во весь свой громадный рост и приветствовал гостью. Глядя на него рядом с невысокой Фидо, Хелен нашла в его росте нечто дикое, первобытное. Нет, это не благородный норманн, а потомок более древней расы: он происходит от жестоких гуннов, в его руках уместно выглядел бы окровавленный топор. Все сели и начали передавать друг другу тарелку с бутербродами. Гарри принялся расспрашивать об одном из братьев Фидо, который недавно получил звание капитана. Вскоре они перешли к ее любимой теме — борьбе за права женщин. — Видите ли, адмирал, уже половина британских женщин вынуждена работать, чтобы прокормить семью, — объясняла Фидо. — И в основном они занимаются изнурительным и отупляющим трудом в угольных шахтах или изготовляют цепи. — Ну, жены и дочери бедняков — это дело другое, — возразил Гарри. — Но когда речь идет о женщинах среднего или высшего общества… Она прерывает его: — У нас на бирже я постоянно вижу несчастных жен и даже дочерей джентльменов, разорившихся, когда стоимость акций, в которые они вложили свое состояние, резко пошла вниз. Некоторые джентльмены по другим причинам не в силах обеспечить семью. — Ты имеешь в виду девочек, как Нелл и Нэн? — спросила Хелен и, видя, как ее муж гордо распрямляет плечи, едва удержалась от смеха. — Конечно, ваши дочери получают хорошее воспитание и образование… Но в какой области они смогут зарабатывать средства, если, не дай бог, для них настанет черный день? Я считаю, что не отсутствие природных способностей, а наши предрассудки и законы лишают их возможности работать в магазинах, в конторах, управлять школой, институтом или поместьем… Гарри надменно фыркнул: — Не думаю, что мне будет трудно подыскать мужей для моих дочерей. «Для моих дочерей! — возмущенно подумала Хелен. — Будто они появились из его бедра!» — Кстати, сорок три процента англичанок в возрасте двадцати лет — незамужние, — сообщила Фидо. Цифра вызвала у него изумление. — Фидо, ты у нас буквально ходячий справочник! — пробормотала Хелен. — А! — воскликнул Гарри, подняв длинный палец. — Но если вы и ваши друзья утописты собираетесь обучать девушек из родовитых семей, чтобы они стали независимыми от нашего пола, — если вам удастся убедить их в том, что одинокая жизнь — широкая дорога, а замужество только торная тропа, — так зачем им вообще выходить замуж? Подумав, Фидо ответила: — Для большинства женщин, адмирал, супружество является особым и достойным уважения призванием, но, поскольку у меня отсутствует личный опыт, я вряд ли могу судить о его привлекательности. |