Книга Наука страсти, страница 5 – Джулиана Грей

— Я подниму. — Трактирщица наклонилась и подобрала монету.

— Мадам, я… о боже милостивый! — Эмили едва успела увернуться от летящей в ее сторону бутылки. Та упала в очаг и с грохотом разбилась. Во все стороны полетели осколки и искры, сильно завоняло скипидаром.

Эмили взглянула на свое вино и цыпленка. Затем посмотрела на потрепанный кожаный саквояж, набитый непривычным грузом, — мужской одеждой и накладными бакенбардами. Сердце в груди тревожно колотилось.

— Простите, мадам, — обратилась она к трактирщице и снова пригнулась, уворачиваясь от летящей в ее сторону оловянной кружки, — как вы думаете…

— Нед! Неси скорее это чертово ведро! — завопила трактирщица. Едва слова сорвались с ее уст, как сзади подбежал толстоплечий мужчина с сальным, вспотевшим лицом. В обеих руках он держал по ведру. — Давно пора, — сказала трактирщица, выхватила у него ведро и выплеснула содержимое в кучу малу.

На мгновение сцена словно замерла, напоминая картинку, — застыли на полдороге сжатые кулаки, с которых капает вода, губы злобно кривятся, зубы оскалены. Затем чья-то глотка извергла очередное грязное ругательство, и кулаки вонзились в плоть. Кто-то ревел, как раненый лев, но послышался удар, звук бьющегося стекла, и дикий рев резко оборвался.

— Вам бы лучше бежать отсюда, юный сэр, — оглянувшись, посоветовала трактирщица и выплеснула в гущу схватки второе ведро.

— Точно, — сказала Эмили, схватила саквояж и, спотыкаясь, попятилась. Она уже заняла комнату наверху, хотя не знала точно, где ее искать; зато точно знала, что тут есть второй этаж, убежище, где можно укрыться от драки, которая, похоже, не только не ослабевала, но, наоборот, усиливалась. Из соседнего зала прибежали еще двое — глаза дикие, с губ срывается слюна, и с энтузиазмом ввязались в потасовку.

Эмили сделала еще шажок назад, кинув последний тоскливый взгляд на цыпленка. Она едва успела откусить от него, а ведь это первая ее трапеза после поспешного ленча (сандвич с сыром и чашка слабого чая) в привокзальном кафе в Дерби, где она дожидалась очередного поезда в своем намеренно бессистемном маршруте. Ей даже в голову не пришло захватить с собой какой-нибудь еды. Что делают принцессы? Еда просто появляется перед ними через определенные промежутки времени, даже во время бегства с континента. Ее приносит тот или другой преданный слуга. (Особенно ловко добывал еду Ганс.) А этот цыпленок, жалкий и жесткий, бледный, покрытый застывшим жиром, был до самого утра ее единственной возможностью подкрепиться. Оторванная ножка лежала на краю тарелки, причиняя Эмили невыразимые муки.

Где-то в глубине сознания мисс Динглеби говорила что-то строгое, что-то насчет достоинства, этикета и внешних приличий, но сосущее чувство голода победило интеллект. Эмили поднырнула под летящую вилку, вытянула изящную белую руку, схватила куриную ножку и сунула ее в карман.

Затем резко повернулась и замешкалась на какую-то долю секунды.

— Я тебя достал, чертов маленький су… — заорал кто-то из дерущихся, но крик тут же оборвался под энергичный всплеск воды.

Эмили повернулась обратно, поставила саквояж и начала выкручивать у цыпленка вторую ножку. Кожа скользила под рукой, Эмили схватила нож и отпилила косточку.

На тарелку плюхнулась полукрона, в лужу застывшего жира прямо рядом с куриной ножкой.

— Ой! — завопил кто-то.

Эмили подняла глаза. К ней, вытянув руки, бежал какой-то мужчина, из носа у него хлестала кровь. Эмили схватила ножку, бросила монету и отскочила за стул.

— Что это у тебя тут? О!

На плечо опустилась тяжелая рука, рывком повернув Эмили. Она с трудом удержалась, чтобы не ахнуть от отвращения, — у него изо рта воняло какой-то гнилью, а выкатившиеся глаза дико сверкали. В левой руке девушка по-прежнему сжимала куриную ножку, в правой — нож.

— Отойдите! — рявкнула она.

Мужлан запрокинул голову и захохотал.

— Он живой! Чертов маленький пискун. Да я…

Эмили сунула ножку в карман и выставила вперед нож.

— Я сказал — отойдите!

— О, да у него еще и ножик есть, а? — Мужлан снова расхохотался. — Что у тебя в кармане, малец?

— Ничего.

Он поднял похожий на окорок кулак и выбил ножик у нее из руки.

— Я спросил, что у тебя в кармане, приятель!

Пальцы Эмили онемели. Она глянула поверх плеча мужлана.

— Берегитесь!

Тот круто повернулся. Эмили метнулась вперед, подняла ножик и изо всех сил толкнула мужлана в широченные отвисшие ягодицы. Громко охнув, тот качнулся вперед и ухватился за спинку стула, тут же развалившуюся на куски. Мужлан неистово замахал руками, как ветряная мельница, пьяно пошатнулся, рухнул на грязные опилки, дернулся разок и затих.

— О, отличная работа!

Мальчик выскочил непонятно откуда и стоял теперь, отряхивая рукава и ухмыляясь. Подтолкнув очки повыше, он внимательно посмотрел на тарелку с лишенным ножек цыпленком.

— Кажется, это мое, — сказал он, выудив оттуда полукрону и подбросив ее в воздух.

— Что-что? — беспомощно переспросила Эмили.

— Фредди, чертов ты дурак! — А это трактирщица. Стоит, подбоченясь, из-под чепца выбиваются мокрые прядки волос.

— Прости, Роза, — сказал мальчик, с улыбкой поворачиваясь к ней.

«Роза?» — подумала Эмили, глядя на широкоплечую трактирщицу.

— Следи за тем, что говоришь, Фредди, — покачала головой Роза. Из толпы дерущихся, напоминающих кучу сплетенных друг с другом извивающихся змей, раздался еще один крик. Кто-то помчался в их сторону, расстегнутая рубашка развевалась на ходу. Роза взяла со столика Эмили полупустую бутылку вина и небрежно метнула ее в голову бегущего. Тот застонал и упал, не сделав больше ни шагу. — Я тебе сто раз говорила!

— Знаю, Роза, прости. — Юный Фредди сокрушенно смотрел на свои ботинки.

— Тебе лучше бежать отсюда, Фредди, пока не явился твой отец. И забери с собой этого несчастного птенчика. Он не создан для драк.

Фредди повернулся к Эмили и улыбнулся.

— Думаю, ты его недооцениваешь, Роза. Сила духа у него что надо.

— Нет у меня никакой силы духа, — пискнула Эмили, глубоко вздохнула и постаралась говорить более низким голосом: — В смысле, я бы с радостью отсюда ушел. Чем скорее… — она пригнулась как раз вовремя, чтобы увернуться от летящей в нее тарелки, — секундой позже та свирепо ударилась о стену, — тем лучше, честное слово.

— Ну хорошо. Только не забудьте свой саквояж. — Фредди поднял саквояж и протянул его Эмили, все еще улыбаясь. Право же, он был очень привлекательным юношей, несмотря на веснушки, — долговязый, с неуклюжими руками и ногами, похожий на подросшего щенка. А глаза за стеклами очков были ярко-голубые, большие и дружелюбные.

— Спасибо, — прошептала Эмили и взяла саквояж испачканными в жире руками.