Онлайн книга «Убитая пирамида»
|
Стрела взлетела в небо, описала изящную дугу и вонзилась в ствол акации, мимо которой пронеслась колесница. – Молодец, малыш! Сути вздохнул с облегчением. – И от скольких лучников вы так избавились? – Я их не считаю! Терпеть не могу слабаков. Сегодня вечером угощаю тебя выпивкой. – В палатке? – Офицеры и их помощники имеют право ночевать в гостинице. – А… женщины? Колесничий отвесил Сути знатный удар в спину. – Ах ты, прохвост, да ты просто создан для армии! После пьянки порезвимся с одной потаскушкой, которая облегчит наши кошельки. Сути поцеловал свой лук. Удача от него не отвернулась. * * * Пазаир недооценил изобретательность своих врагов. Они не просто решили помешать ему уехать из Мемфиса в Фивы на поиски истины, они намеревались лишить его судейского звания и тем самым раз и навсегда положить конец его расследованию. Это означало, что нить, которую нащупал Пазаир, и в самом деле вела к убийству, а возможно, и не к одному. Но теперь, к сожалению, было слишком поздно. Как он и опасался, Сабабу, состоявшая на службе у верховного стража, обвинила его в разврате. Судейская коллегия заклеймит недостойное поведение Пазаира и сочтет его несовместимым с должностью судьи. В контору вошел понурый Кем. – Вы отыскали Сути? – Он поступил на службу в азиатскую армию. – Так он уехал? – В качестве лучника на боевой колеснице. – Значит, мой единственный свидетель недоступен. – Я могу его заменить. – Нет, Кем. Будет доказано, что вы не были у Сабабу, и вас накажут за лжесвидетельство. – Но я не могу допустить, чтобы вас оклеветали! – Я сам виноват в том, что приподнял завесу над чьей-то тайной. – Но если никто, даже судья, не может говорить правду, стоит ли вообще жить? Нубиец был вне себя от отчаяния. – Я не отступлю, Кем, но у меня нет никаких доказательств. – Вам заткнут рот. – Я не стану молчать. – Я буду рядом с вами, вместе с павианом. И они дружески обнялись. * * * Суд состоялся через два дня после возвращения Пазаира под деревянным портиком, сооруженным перед дворцом. Такая спешка объяснялась статусом обвиняемого; если в нарушении закона подозревался судья, дело требовало незамедлительного рассмотрения. Пазаир не ждал снисходительности от старшего судьи царского портика, однако при виде присяжных был поражен тем, как далеко простирается заговор: здесь собрались судовладелец Денес, его супрута Нанефер, верховный страж Монтумес, один из царских писцов и жрец храма Птаха. Враги составляли большинство и, возможно, всецело контролировали ситуацию, а писец и жрец могли быть просто послушными исполнителями. Бритоголовый старший судья портика, одетый в дорогой передник, с хмурым видом восседал в глубине зала. Мерный локоть из дерева смоковницы напоминал о присутствии богини Маат. Слева от него расположились присяжные; справа – секретарь суда. За спиной Пазаира собралась толпа любопытных. – Вы судья Пазаир? – Да, я служу в Мемфисе. – У вас в подчинении есть секретарь по имени Ярти. – Верно. – Приведите истицу. Ярти и Сабабу – вот уж неожиданный поворот! Выходит, его предал ближайший помощник. Но в зал заседаний вошла не Сабабу, а коротконогая брюнетка с пышными формами и некрасивым лицом. – Вы супруга секретаря Ярти? – Да, – ответила она резким, неприятным голосом. – Вы находитесь под присягой. Изложите свои обвинения. – Мой муж пьет пиво, слишком много пива, особенно по вечерам. Он постоянно оскорбляет меня и бьет в присутствии нашей дочери. Бедняжка пугается. Врач засвидетельствовал следы от ударов. – Вы знаете судью Пазаира? – Только по имени. – Чего вы просите у суда? – Осудить моего мужа и человека, у которого он работает и который несет ответственность за его моральный облик. Я хочу два новых платья, десять мешков зерна и пять жареных гусей. И вдвое больше, если Ярти снова поднимет на меня руку. Пазаир был ошеломлен. – Пусть войдет главный ответчик. Появился грузный смущенный Ярти. Красные прожилки на его лице проступали сильнее обычного. Он принялся защищаться: – Жена сама меня провоцирует, она отказывается готовить еду. Я ударил ее, сам того не желая. Просто так неловко получилось. Меня тоже можно понять: я так много времени провожу в конторе у судьи Пазаира, работа безжалостная, дел столько, что пора бы подумать о найме еще одного секретаря. – Что вы на это скажете, судья Пазаир? – Эти упреки не вполне справедливы. Работы у нас много, это правда, но я отнесся к секретарю Ярти с пониманием и, учитывая его семейные трудности, дал ему некоторые поблажки. – Кто может это засвидетельствовать? – Соседи, я полагаю. Старший судья обратился к Ярти: – Следует ли нам вызвать ваших соседей и хотите ли вы опровергнуть слова судьи Пазаира? – Нет-нет… Но я все-таки тоже не совсем уж не прав. – Судья Пазаир, вы знали, что ваш секретарь бьет жену? – Нет. – Вы отвечаете за моральный облик своих подчиненных. – Я этого не отрицаю. – По недосмотру вы не проявили интереса к тому, как ведет себя Ярти. – Мне было некогда. – Недосмотр – единственное подходящее слово. Старший судья царского портика спросил, не хотят ли главные участники процесса что-нибудь добавить к сказанному. Супруга Ярти снова возбужденно перечислила обвинения. Присяжные удалились на совещание. Пазаир почти готов был расхохотаться. Оказаться осужденным из-за нелепой семейной ссоры – такое и вообразить-то трудно! Бесхребетность Ярти и глупость его жены подстроили совершенно непредвиденную ловушку, пришедшуюся его противникам очень кстати. Все юридические формальности будут соблюдены, и молодого судью отстранят, причем его врагам не понадобится прикладывать к тому ни малейших усилий. Обсуждение не продлилось и часа. Старший судья портика все так же хмуро огласил результаты. |