Книга Кукла госпожи Барк, страница 77 – Хаджи-Мурат Мугуев

– Познакомьтесь, Зося! Капитан Соколов, а это наш новый сержант Семенов, сменивший вашего приятеля Сеоева, – сказал я.

Зося улыбнулась, кивнула и, глядя на меня, что-то негромко сказала по-польски. Изо всей фразы я понял только одно слово «Янек», но как нежно и задушевно прозвучало оно. Кружельник пожал ей руку, поклонился и, делая вид, будто беседует с Аркатовым, так же негромко ответил ей, в то же самое время показывая капитану рукой куда-то в толпу. Ресницы Зоси затрепетали, глаза стали синими-синими и до того детскими, что я замер от восхищения.

Продолжая глядеть на меня, она бросила быстрый взгляд на брата и с непередаваемой нежностью тихо проговорила что-то по-польски.

Я понял, что она вспомнила мать и, вероятно, какой-то эпизод своего детства, на что Кружельник, повернувшись ко мне, негромко ответил:

– Мы опять вернемся домой, сестренка… Мы будем в Варшаве!

Щечки девушки порозовели. Она повернулась ко мне и прошептала:

– Благодарю вас, мой… – не договорив, она крепко сжала мою руку.

Надо было уходить. Наша живописная группа уже привлекала внимание любопытных.

Болтая и пересмеиваясь, мы вышли на площадь. Девушка заторопилась, делая вид, что хочет ехать домой, но я и Аркатов с двух сторон загородили ей путь. Кружельник, посмеиваясь, стоял за нами, и Зося, махнув рукой, сдалась, наконец, на наши уговоры.

– Но только двадцать минут… Иначе мне достанется на орехи, – смеясь, воскликнула она.

Все вышло так естественно и живо, что эта сценка должна была рассеять подозрение тех, кто, возможно, наблюдал за нами. Ухватив девушку за руки, я и Аркатов почти бегом увлекли ее вперед по аллее. Франтоватые иранские бездельники в лакированных ботинках и хлыщи, занимавшиеся тут же у «Пель-Меля» темными торговыми операциями, шутками и смешком проводили нас. «Похищение сабинянки» удалось на славу. Держась за руки, мы втроем шли по аллее, а Кружельник замыкал нашу веселую, смеющуюся группу.

Отойдя довольно далеко от универмага, я взял девушку под руку и, оттеснив делавшего смешные, недовольные гримасы Аркатова, медленно пошел с Зосей.

– Что случилось, моя дорогая девочка? – спросил я.

– Госпожа Барк звонила господину Сайксу, предупредив его о вашем отлете. Многое из разговора я не поняла, так как говорили они главным образом по-русски. Он сейчас же вызвал ее к себе. Полчаса назад к ней заезжал ваш хозяин господин Таги-Заде, не застав ее, он сейчас же уехал, я думаю, что тоже к полковнику.

– Так, так – задумчиво сказал я.

– Думаю, что эта шайка готовит какое-то злодеяние против вас. Мой дорогой, мой любимый друг, я боюсь за вас!! Что-то очень тревожит, беспокоит меня, – с тоской прошептала Зося, – если можно, не улетайте, не улетайте сегодня… Сделайте это завтра или в другой какой-нибудь день, но так, чтобы не знали они… они затеяли что-то ужасное, – в страхе произнесла она.

– Я это знаю, Зося, – тихо сказал я, – но мне не угрожает ничего. Ты, ты, моя дорогая девочка, береги себя… Еще одну ночь – и все кончится, мы будем вместе – ты, я и Ян, – успокаивая ее, сказал я, оборачиваясь к Кружельнику, с изумленным вниманием слушавшему нас. – Да, Ян, Зося и я любим друг друга.

– Так, Зося?

– Так, Ян! – просто ответила она.

Аркатов, не понимавший по-английски, довольно безразлично слушал нас, уделяя главное внимание наблюдению за аллеей и прохожими, изредка попадавшимися нам.

– Я знаю, что она не полюбит недостойного человека, – сказал Кружельник.

– Спасибо, Ян, – ответил я, – а теперь мы с капитаном покурим, а вы поговорите друг с другом, но не больше двух-трех минут.

Аркатов и я присели на скамейку, глядя по сторонам, покуривая и перебрасываясь словами.

– Пора! – сказала Зося.

Она грациозно присела, прощаясь с нами.

– До вечера! – сказал я, пожимая ей руку.

– До завтра, сестренка! – взволнованно проговорил Кружельник.

Светлое платьице девушки мелькнуло в аллее. Помахав ей вслед, мы вернулись в «Пель-Мель», где я сделал ненужные мне покупки.

– Не появлялся еще Таги-Заде? – спросил я генерала.

– Ну и хитер полковник. Ох, хитер, – засмеялся он. – Да не делайте невинного лица! Вы же отлично знаете, что господин Таги и не думает улетать с вами.

Мы прогуливались по саду, ожидая появления Елены Павловны.

– Они убедились, что вы действительно улетаете в Баку, значит… – Он многозначительно взглянул на меня. Я засмеялся и кивнул.

– Когда едете к Барк?

– К десяти.

– А вернетесь?

– Думаю не задерживаться.

– Ну, это будет зависеть не от вас. Во всяком случае, когда бы ни вернулись, мы разыграем последнюю сцену у микрофона.

– Трогательное прощание друзей?

– Именно. А вот и Елена Павловна, – прервал он нашу беседу, завидя Кожанову.

Обед прошел весело. Генерал был в ударе. Он много и интересно рассказывал Аркатов удачно острил. Я поддерживал компанию.

За сладким заговорили о тегеранском базаре.

– Не люблю этот бесконечный шум и вопли… И вообще говоря, экзотика никогда не увлекала меня, – сказала Кожанова. – Мой идеал – тихие равнины центра России, речки, обрамленные березкой и кленом, широкие поля с золотой пшеницей и спокойные села с трудолюбивыми колхозниками в них.

– Русачка! – довольным голосом сказал генерал.

– Люблю свою страну. И горы, и ее моря, и тундру… но жить и умереть хотела бы у себя где-нибудь под Воронежем или Тамбовом.

– А вы откуда родом? – спросил генерал.

– С Дону – я казачка, – ответила она. – Однако, где же этот элегантный господин?

– Таги-Заде? – рассеянно спросил я.

– Тот, что хотел лететь с нами.

– Бегает по инстанциям… Не так-то легко получить за один день все нужные бумаги.

– Не получит – не полетит, – улыбнулась Кожанова.

– Не велика беда. И что ему так приспичило. Не улетит сегодня, улетит через неделю. Ведь, надеюсь, вы посетите нас снова? – любезно спросил генерал.

– Охотно. Кроме базара, я еще ничего не видела в Тегеране.

– Товарищ генерал! К вам хозяин дома пришел, прикажете допустить? – доложил дежурный.

Еще в дверях Таги-Заде сделал сокрушенное лицо и, разводя руками, горестно сказал:

– Все против меня. И в посольстве, и в министерстве, и у консула – везде один ответ: «Не раньше, чем через пять дней…»…

– Ну, полетите со мною в следующий раз, – сказала Кожанова.