Онлайн книга «Фамильная честь Вустеров»
|
– Берти, по-моему, ты пьян. – Ни в одном глазу. – Тогда почему ты несешь весь этот бред? – Заполняю паузу в ожидании Дживса с бренди. Ну вот, Дживс, спасибо. Я принял из его рук полную до краев рюмку и осторожно зажал пальцы Гасси вокруг ножки. – Дживс, сходили бы вы к тете Далии и сказали, что я не могу встретиться с ней сейчас. Мне понадобится сколько-то времени. – Хорошо, сэр. Гасси вдруг стал похож на озадаченного палтуса. – Гасси, – сказал я, – выпей бренди и приготовься слушать. У меня дурные новости. По поводу блокнота. – По поводу блокнота? – Да. – Ты хочешь сказать, он не у нее? – Вот в том-то и загвоздка. Блокнот у нее, и она собирается отдать его папаше Бассету. Я ожидал взрыва чувств, и взрыв последовал. Глаза Гасси вылезли из орбит и показались над оправой стекол, он вскочил с кресла, содержимое рюмки выплеснулось, и в комнате запахло как субботним вечером в баре. – Что??? – Увы, именно так обстоят дела. – Вот это фокус! – Да. – Надеюсь, ты шутишь? – К сожалению, нет. – Но почему?! – У нее есть на то свои причины. – Она просто не понимает, что за этим последует. – Все она понимает. – Но это конец! – Это уж точно. – О ужас, ужас! Многие говорят, что в минуты трагических потрясений проявляется лучшее, что есть в характере Вустеров. На меня снизошло странное спокойствие. Я похлопал его по плечу. – Мужайся, Гасси! Вспомни Архимеда. – На кой черт? – Его убил рядовой солдат. – Ну и что? – Конечно, приятного мало, но я не сомневаюсь, что умер он с улыбкой. Моя бестрепетность произвела должное воздействие. Он слегка притих. Не стану утверждать, что нас можно было принять за французских аристократов, которых везут в телеге под нож гильотины, но некое отдаленное сходство все же наблюдалось. – Когда она тебе сказала? – Не так давно, на террасе. – Она не разыгрывала тебя? – Какое там. – А не было... – Озорного блеска в ее глазах? Не было. Никакого блеска не было и в помине. – Слушай, может быть, есть способ ее остановить? Я знал, что он заведет об этом разговор, но уж лучше бы не заводил. Нам предстояли долгие бессмысленные препирательства. – Способ есть, – сказал я. – Она обещала, что откажется от своего кошмарного намерения, если я украду у папаши Бассета серебряную корову. – Это тот сливочник, который он показывал нам вчера за ужином? – Тот самый. – Но зачем его красть? Я объяснил ему положение дел. Он выслушал меня с большим вниманием, и его лицо посветлело. – Ах вот оно что! Теперь я все понял. А раньше в толк не мог взять, почему она так себя ведет. Казалось – полная бессмыслица. Ну что ж, отлично. Выход найден. До чего же тяжко убивать воскресшую надежду! Но что делать, придется. – Не сказал бы, потому что я к этой проклятой корове и близко не подойду. – Как? Почему? – Потому что тогда Родерик Спод превратит меня в отбивную, он мне поклялся. – Господи, при чем тут Родерик Спод? – В деле серебряной коровы он выступает ее защитником. Несомненно, из уважения к старикашке Бассету. – Хм! Не боишься же ты Родерика Спода? – Представь себе, боюсь. – Чушь собачья! Не может этого быть, уж я-то тебя знаю. – Ничего ты не знаешь. Он заходил по комнате туда-сюда. – Берти, ну почему надо бояться Спода? Здоровенная туша, пока он повернется, тебя и след простыл. – Не имею ни малейшего желания состязаться с ним в беге. – И главное – тебе вовсе не обязательно потом здесь оставаться. Сделал дело – и тут же смывайся. Пошли священнику записку после ужина, вели в полночь быть в условленном месте, и с Богом. Рассчитаем время. От двенадцати пятнадцати до двенадцати тридцати ты крадешь корову. Нет, накинем еще десять минут – мало ли что, – это будет без двадцати час. Без четверти ты уже в конюшне и заводишь автомобиль. Без десяти – мчишься как ветер по дороге в Лондон, все прошло без сучка и задоринки. Не понимаю, чего ты боишься? Мне кажется, все так просто, маленький ребенок справится. – И все равно... – Ты отказываешься? – Отказываюсь. Он подошел к каминной полке и принялся вертеть в руках статуэтку – кажется, это была пастушка. – И это говорит Берти Вустер? Да. – Тот самый Берти Вустер, которым я так восхищался в школе, которого все звали Сорвиголова Берти? – Да, тот самый. – В таком случае говорить нам больше не о чем. – Ты прав, не о чем. – Единственное, что нам остается, это изъять блокнот у интриганки Бинг. – Как ты предполагаешь это осуществить? Он нахмурился и стал думать. Клетки серого вещества пришли в движение. – Придумал! Слушай. Этот блокнот для нее сейчас большая ценность, так ведь? – Так. – А раз так, она будет носить его с собой, как я носил. – Скорее всего. – Возможно, в чулке. Вот и великолепно. – Что же тут великолепного? – А ты не догадываешься, куда клонится ход моих мыслей? – Нет. – Тогда слушай. Ты затеешь с ней шутливую возню, вы станете носиться друг за другом, увертываться, и ты сможешь очень естественно... ну, как бы в шутку схватить за ногу... Я резко оборвал его. Есть границы, которые нельзя переходить, и мы, Вустеры, свято их чтим. – Гасси, ты предлагаешь мне схватить Стиффи за ногу?! – Ну да. – Ни за что. – Но почему? – Не будем углубляться в причины, – ледяным тоном отрезал я. – Несомненно, ты принял меня за кого-то другого. Он с укором посмотрел на меня своими выпученными глазами – наверно, так глядел на него умирающий тритон, которому он забыл вовремя поменять воду. Потом вроде как шмыгнул носом. |