Онлайн книга «Дочь есть дочь»
|
Сэра… Джерри… Наладится ли у них жизнь? Найдет ли наконец счастье ее дитя, ее горячо любимое дитя? Джерри по характеру человек слабый, а что, если на него снова посыплются неудачи? И он разочарует Сэру? И дочь, утратив последние иллюзии, станет несчастна? Но Джерри – тот мужчина, которого Сэра любит… Время шло. Энн продолжала сидеть не двигаясь. К Сэре она уже не имеет никакого отношения. Своими руками она порвала все связывавшие их узы. Между ними пролегла непреодолимая пропасть. Эдит, на миг открыв дверь, бросила взгляд на свою хозяйку. В это время позвонили в парадном, и Эдит удалилась. – Мистер Моубрей, мэм, – вернувшись, доложила она. – Что ты сказала? – Мистер Моубрей. Ждет внизу. Энн вскочила как ужаленная и посмотрела на часы. О чем она думает, сидя сложа руки, будто парализованная, – когда Сэра уезжает, вот сейчас, сегодня вечером, на другой конец света? Энн схватила свою меховую накидку и выскочила из квартиры. – Бэйзил! – еле выговорила она, запыхавшись. – Умоляю – отвезите меня в Хитроу. И как можно быстрее. – Энн, дорогая, что стряслось? – Сэра! Улетает сегодня в Канаду. А я не могла с ней попрощаться. – Но не поздно ли вы об этом вспомнили, дорогая? – Да, разумеется. Я сваляла дурака. Надеюсь все же, что еще не слишком поздно. Поезжайте, Бэйзил, быстрее. Бэйзил Моубрей вздохнул и повернул ключ зажигания. – Вы всегда производили впечатление такой уравновешенной женщины, Энн, – с упреком сказал он. – Благодарение небу, что у меня нет детей. Родители ведут себя так странно. – Быстрее, Бэйзил, – быстрее. Бэйзил вздохнул. Миновав Кенсингтон, они достигли Хаммерсмита, по извилистым боковым улочкам обогнули этот район, известный своими пробками, вышли на очень оживленную Чизуик, а уже оттуда – на Грейт-Уэст-роуд и помчались мимо высоких заводских строений, зданий с неоновыми вывесками и выстроившихся рядами аккуратных домиков. В них живут люди: матери и дочери, отцы и сыновья, мужья и жены. И все – со своими проблемами, ссорами и примирениями. «В точности как я», – подумала Энн. И внезапно ощутила родство, любовь и взаимопонимание со всем человечеством. Она не одинока, не может быть одинока, ибо живет в мире, населенном ей подобными. * * * В зале регистрации в аэропорте Хитроу было полно пассажиров, ожидавших приглашения на посадку. Джерри спросил Сэру: – Не жалеешь? Сэра в ответ лишь сверкнула в его сторону радостными глазами. Она похудела, на лице ее появились морщинки – свидетельство перенесенных страданий. По-прежнему очень красивая, она казалась намного старше прежнего и производила впечатление совершенно зрелой женщины. В голове ее теснились беспокойные мысли. «Джерри уговаривал меня пойти попрощаться с мамой. Он не понимает… Если б только я могла исправить содеянное – но ведь это невозможно». Ибо не в ее силах вернуть Ричарда Колдфилда… Нет, мама никогда ее не простит. Сэра была счастлива, что рядом с ней Джерри, что они улетают навстречу новой жизни, но что-то в ней жалобно стенало: «Я улетаю, мама, я улетаю от тебя…» Если бы только… Хриплый голос из репродуктора прервал размышления Сэры, заставив ее вздрогнуть: «Пассажиров, направляющихся рейсом 00346 в Претуин, Гандер и Монреаль, просят проследовать в выход под зеленым сигналом для прохождения таможенного и паспортного контроля». Пассажиры подхватили ручную кладь и направились к двери в конце зала. Сэра шла чуть позади Джерри. – Сэра! От главного входа к ней бежала Энн в сползшей с плеч меховой накидке. Сэра бросилась навстречу матери, уронив на пол свою маленькую дорожную сумку. – Мама! Обе широко распахнули руки, обнялись, начали бешено целоваться, но затем, откинувшись всем корпусом назад, внимательно вгляделись друг в друга. Всю дорогу до аэропорта Энн твердила про себя, что она скажет дочери, но сейчас слова не шли с языка. Да в них и не было никакой нужды. И у Сэры тоже точно язык отнялся. Глупо ведь было бы сказать: «Прости меня, мама». В этот момент Сэра избавилась от последних следов детскости. Она почувствовала себя женщиной, уверенной в себе и умеющей самостоятельно принимать решения. Интуиция безошибочно подсказала ей, какие слова уместны в этой ситуации. – Не волнуйся, мама, все будет хорошо, – воскликнула она не задумываясь. А сияющий Джерри добавил: – Я с нее глаз не спущу, миссис Прентис. К ним приблизился дежурный с намерением подтолкнуть Джерри и Сэру к двери под зеленым сигналом. Снова прибегнув к иносказанию. Сэра произнесла: – Ты будешь следить за собой, мама, обещаешь? – О да, дорогая, за меня не беспокойся. До свидания, и да благословит вас Бог. Джерри и Сэра ушли через дверь таможенного контроля – в новую жизнь, а Энн возвратилась к машине, в которой ее ожидал Бэйзил. – Ужас что за техника, – воскликнул он, когда по взлетно-посадочной полосе с ревом промчался рейсовый самолет. – Похож на огромное ядовитое насекомое! Я их до смерти боюсь! Он вырулил на шоссе и повернул в сторону Лондона. – Если вы не возражаете, – сказала Энн, – я на сегодня откажусь от вашего приглашения пообедать вместе. Меня тянет провести спокойный вечерок дома. – Хорошо, дорогая. Тогда я отвезу вас домой. Энн всегда считала Бэйзила Моубрея «весьма забавным, но язвительным». Сейчас она впервые поняла, что он к тому же еще и добрый. Добрый маленький мужчина, очень одинокий. «И чего я так резвилась! – думала Энн. – Просто смешно». Раздался встревоженный голос Бэйзила: – Но, Энн, дорогая, вам же все-таки надо поесть. А дома обеда не готовили. Энн, улыбнувшись, покачала головой. Перед ее глазами встала приятнейшая картина. – Не беспокойтесь, – сказала она. – Я сяду у камина, а Эдит принесет мне на подносе яичницу и – да благословит ее Бог – чашечку горячего крепкого чая. Впуская свою госпожу в дом, Эдит лишь пристально взглянула на нее и посоветовала: – А теперь пойдите сядьте у огня. – Вылезу только из этого идиотского наряда и накину на себя что-нибудь поудобнее. – Наденьте-ка тот синий фланелевый халат, что вы мне подарили четыре года назад. Уж куда уютнее ваших неглижей, как вы их называете. И ни разу не надеванный. Как я его запрятала в нижний ящик комода, так и лежит там. Берегла для похорон. |