Книга Прекрасный хаос, страница 48 – Ками Гарсия, Маргарет Штоль

Лив порывисто обняла ее и долго не отпускала. Спустя некоторое время Мэриан произнесла:

— Итан, проводи, пожалуйста, Лив до Равенвуда. Если я дам ей ключи от машины, боюсь, она врежется в столб на встречной полосе.

— Будь осторожна, — тихо сказал я Мэриан.

— Не волнуйся за меня.

После нашествия вексов центр города превратился в зону бедствия, поэтому мы сделали крюк. Через пять минут я проезжал мимо своего дома, а Лив сидела рядом. Мы будто снова развозили книги или собирались заскочить в «Дэ…и…кин». Совсем как прошлым летом, если не считать выжженной земли и бесчисленной саранчи.

— Пирогами пахнет, — констатировала Лив, кинув тоскливый взгляд в сторону дома.

— Эмма уже давно не печет, — ответил я, — наверно, это курица в ореховом соусе.

— Перестань! — простонала Лив. — Ты себе не представляешь, что значит жить в туннелях, особенно когда Кухня спятила! Грызу только шоколадное печенье. Если в ближайшие дни я не получу посылку, моя судьба решена!

— Вообще-то, в мире существуют магазины. «Стой-стяни», например, — подмигнул ей я.

— Ага, а еще — курица в ореховом соусе, которую приготовила Эмма!

Я сразу понял, к чему она клонит, и, когда она произнесла эту фразу, я почти припарковался.

— Ладно, спорим на десять баксов, что у тебя слюнки текут?

— Я готова на все, что угодно! Только хоть чем-нибудь угостите!

При виде Лив Эмма сразу выставила на стол все свои шедевры. Сестры, к счастью, мирно спали. Мне совершенно не хотелось отвечать на расспросы, почему я привел в дом какую-то чужую девочку. Лив ела с большим аппетитом: круче, чем Линк в былые времена. Я доедал третий кусок, а она расправлялась с добавкой.

— Второй раз в жизни ем такую вкусную курицу! — облизывая пальцы, воскликнула Лив.

— Во второй раз? — в ужасе переспросил я, покосившись на Эмму.

По меркам Гэтлина, слова Лив звучали, по меньшей мере, как богохульство.

— А когда был первый?

— Только что! Предыдущий кусочек! А вдруг следующий окажется еще лучше! — рассмеялась она, отодвигая от себя пустую тарелку.

Эмма налила очередную порцию масла во фритюрницу.

— Погоди, Оливия, сначала попробуй еще с пылу с жару.

— Спасибо, мэм. Я домашних блюд не ела с семнадцатой луны.

На кухне мгновенно повисло неловкое молчание, и меня затошнило от хрустящей корочки. Эмма протерла Одноглазый Ужас кухонным полотенцем и приказала:

— Итан Лоусон Уот, сбегай в погреб и принеси нашей подруге мои последние заготовки. С верхней полки!

— Да, мэм.

— И не вздумай брать маринованную дыню! Ее я приберегу для мамы Уэсли, она немного кисловатая получилась, — добавила она.

Дверь в подвал находилась напротив спальни Эммы. Старую деревянную лестницу испещряли черные отметины. Некоторые из них были знакомы мне с детства. Я сразу узнал след от горячей кастрюли, которую мы с Линком поставили на ступеньку, когда пытались сделать коржики из воздушного риса. Мы практически прожгли ее насквозь, а потом Эмма на пару дней запретила мне выходить из комнаты. С тех пор я всякий раз обязательно наступал на отметину, спускаясь вниз. Подвалы в домах Гэтлина не особо отличаются от чародейских туннелей. Наш всегда казался мне чем-то вроде таинственного подземного мира. Здесь хранились самые запретные тайны. Иногда я обнаруживал тут настоящие сокровища: стопку старых журналов в котельной или недельный запас теста для печенья в морозилке. В общем, ни с пустыми руками, ни с пустым желудком оттуда не уйдешь. У основания лестницы был здоровенный проем, обитый толстыми палками. Вместо ручки из двери торчал шнур. Я изо всех сил потянул за него, и моему взору открылась бесценная коллекция деликатесов от Эммы. Наш погреб славился своими богатствами на три округа. В консервных банках Эммы можно найти все, что душа пожелает: от маринованных дынных корочек и нежнейшей зеленой фасоли до идеально круглых луковиц и ярких помидоров. Что уж говорить о вареньях и компотах — персики, сливы, ревень, яблоко, вишня. Ряды банок уходили в бесконечность, в животе начинало урчать от одного взгляда на них.

Я провел рукой по верхней полке, где Эмма хранила свои кушанья-призеры, секретные рецепты и самые драгоценные емкости. Все было учтено, прямо как лекарства и боеприпасы в военное время, и обращаться с запасами следовало с не меньшей аккуратностью.

— Впечатляет, — раздался у меня за спиной голос Лив.

— Эмма разрешила тебе посмотреть на ее святилище?

— Да оно же просто светится! — воскликнула она, схватив банку с вареньем.

— Конфитюр должен сверкать, а кусочки фруктов оставаться плотными. Маринованные огурцы надо резать кусочками одинаковой величины, а морковки подбирать по размеру, набивка должна быть равномерной.

— Набивка?

— То, как ты укладываешь содержимое в банку.

— Понятно, — усмехнулась Лив. — А как Эмма отнесется к тому, если узнает, что ты выболтал мне секреты ее кулинарного искусства?

Дело в том, что я постоянно околачивался на кухне. Я постоянно обжигался о кастрюльки, которые мне запрещали трогать, и умудрялся засовывать в маринованные овощи камушки и веточки.

— Между прочим, жидкость всегда должна покрывать содержимое банки целиком.

— А пузырьки — это хорошо или плохо?

— У Эммы? — рассмеялся я.

Лив кивнула на нижнюю полку: там стояла пыльная банка с таким количеством пузырьков, как будто Эмма решила законсервировать их вместо вишни. Я встал на колени, достал ее и осмотрел со всех сторон.

— Эмма не могла приготовить такое, — заявил я, прочитав надпись «Из кухни Пруденс Стетхем». — Произведение бабушки Пру. Она еще более сумасшедшая, чем я предполагал.

Никто не осмеливался делать Эмме подобные подарки. Я поставил презент бабушки Пру обратно и вдруг заметил, что сверху свисает обрывок грязной веревки.

— Погоди-ка…

Я потянул за нее, полки заскрипели и задрожали. Я пошарил в глубине, отыскал место, где веревка соединялась со стеной, и потянул снова… Стеллаж пришел в движение!

— Там что-то есть!

— Итан, аккуратно!

Полки медленно повернулись, открывая лаз в потайную комнатку. Я переступил порог и остолбенел. Передо мной темнел туннель.

— Ну как? — поинтересовалась Лив.

Она застыла в окружении переливающихся всеми цветами радуги банок Эммы и выглядела маленькой и беззащитной. Внезапно меня осенило.

— Туннель сделали в позапрошлом веке! Я видел старые фотографии. Беглые рабы пользовались ими для того, чтобы ночью незаметно ускользнуть из дома.

— То есть ты хочешь сказать, что…

— Итан Картер Уот, или кто-то из его семьи, принимал участие в строительстве подпольной железной дороги! [15]