Онлайн книга «Любовь-морковь и третий лишний»
|
Не успели ноги ступить на платформу, как мне стало понятно: что-то тут не так. Конечно, около десяти часов утра в подземке не бывает пусто, но столько людей лично я видела впервые. Плотная толпища мерно колыхалась и гудела, я глянула на табло и удивилась еще больше – поезда не было двенадцать минут. – Граждане пассажиры, – закричали из динамиков, – по техническим причинам поезда следуют с большими интервалами, пользуйтесь услугами наземного транспорта! И тут подкатил состав, люди с воплем начали ломиться в вагоны, я, испугавшись давки, плюхнулась на одну из лавочек на платформе и решила подождать другой поезд. Сидеть на платформе пришлось больше часа, но потом голубые вагоны стали мелькать с нормальной скоростью, и мне в конце концов удалось стартовать в «Лео». Бабы Лены на месте не оказалось, на столе лежал глянцевый журнал, а сверху громоздились очки. Обрадовавшись, что мне не придется тратить время на пустые разговоры, я быстро дошла до гримерки Щепкиной и постучала в дверь. – Войдите, – донеслось изнутри. Я сунула голову внутрь, увидела стареющую кокетку и воскликнула: – Ой, а где Софья Сергеевна! – Ты меня не узнала? – скривилась Щепкина. – Ой, как вы помолодели, – заявила я, – просто девочкой стали, не… Продолжение фразы застряло в горле. Молчи, Лампа, молчи, похоже, ты, дорогая, в последнее время говоришь и делаешь сплошные глупости. Сейчас Щепкина в возмущении закричит: – Что значит «просто девочкой стали»? По-твоему, я гляделась раньше старухой?! Но Софья Сергеевна довольно усмехнулась: – Да уж! Восхитительный эффект! Не зря столько денег за массаж отдала! Ты, душенька, кажется, новая гримерша? – Да, да, – обрадованно закивала я, – именно так. Хотя не понимаю, зачем вас гримировать, вроде сегодня вы Джульетту играете, так к чему макияж? Юное лицо не следует портить. Софья Сергеевна расплылась в улыбке. – Ты путаешь, мы даем «Макбет». – Тогда конечно, – закивала я, – хоть и неохота вашу красоту замазывать. И вообще, ну куда смотрел режиссер? Разве можно молодой женщине роль пожилой героини давать? Щепкина вытащила сигареты. – Садись и отдохни. Кстати, знаешь… Так славно начавшуюся беседу прервал стук. – Ну кто там? – недовольно крикнула Щепкина. Дверь распахнулась, впустив Батурина, за ним маячила еще одна высокая мужская фигура, но я не успела разглядеть лица второго человека. Дым от сигареты Щепкиной попал мне в глаза, и я стала тереть их кулаком. – Сонечка, ангел мой, познакомься, – зачирикал Юлий. – Это кто? – вдруг перебил его страшно знакомый голос. – Где? – Рядом со Щепкиной! Я отвела руки от лица и замерла, лишившись дара речи. – Новая гримерша, – недовольно сказал Юлий, – прогульщица! Явилась, голуба! Ну-ка, иди в мой кабинет, пьяница. – Не знал, что она еще и пьет, – протянул спутник Батурина, – думал, что только глупостями занимается. – Я сам не в курсе был, – начал было Юлий, – постойте, вы знакомы, откуда? – Сразу и не объяснить, – процедил Костин, – двух слов не хватит, чтобы описать ситуацию. Лампа, ты что здесь делаешь? – Г-г-гримершей нанялась. – Я попыталась вытащить хвост из мышеловки. – Работу на радио потеряла, и… Вовка кивнул и повернулся к Батурину: – Сделайте мне одолжение, пусть госпожу Романову посадят в вашем кабинете, он на каком этаже? – На первом. – Плохо. Решетка на окне есть? – Да, – ответил ничего не понимающий Юлий. – Отлично. Немедленно ее туда, да заприте хорошенько, ключ унесите с собой. Лампа, шагай. Понимая, что сопротивление бесполезно, я поплелась за директором. Хорошо еще, что служебное помещение Юлия было оборудовано со всеми удобствами, кроме письменного стола и трех кресел тут имелся еще и большой диван, абсолютно не подходящий к строгому интерьеру комнаты, широкий, мягкий, заваленный подушечками, просто ложе куртизанки, а не предмет мебели кабинета администратора. На журнальном столике стояла бутылка воды, на подоконнике электрочайник и банка растворимого кофе, рядом высилась вазочка с конфетами. Смерть от голода и жажды мне явно не грозила. Я сначала хотела было побаловать себя кофейком, но потом легла на диван, подсунула под голову пару подушечек и неожиданно заснула, да так крепко, словно приняла большую порцию снотворного. Если кто-то из вас делит кровать со своей собакой, то он хорошо знает: домашние животные имеют обыкновение ночью превращаться в камень. Даже крохотный котенок непонятным образом начинает весить центнер, а еще наши любимцы во время отдыха не желают шевелится. Лично я никогда не могу вытянуть спокойно ноги, моментально натыкаюсь конечностями на Мульяну, спихнуть мопсиху дело совершенно невозможное, даже если подбросить ее вверх, она шлепнется на то же место. Поэтому я приобрела привычку спать в позе буквы Z, изогнувшись в разные стороны, что, поверьте, очень некомфортно. Счастье наступает в тот момент, когда Муля уходит на кухню попить водички. Вот тут я могу спокойно перевернуться и расправить затекшие части тела. Сейчас и наступил сей сладостный момент, я легла на спину, вздохнула.., и услышала голос Вовки: – Ты, оказывается, храпишь! Совершенно не понимая, что делает в моей спальне майор, я открыла глаза, увидела письменный стол, кресла и сразу вспомнила: я лежу на диване в кабинете Юлия Батурина. – Ты ищешь убийцу Тины Бурской? – резко спросил Костин. – Нет, – во мне проснулось умение лгать. – Не ври. – Я нанялась гримершей! – Право, смешно! – Хотела попробовать себя в новой профессии. Вовка сел в кресло. – А то я не знаю, тебя хлебом не корми, дай только нос в расследование сунуть. – Нет, я ничего не слышала о Бурской. – Совсем?! – Да! – Лампа! – А? |