Онлайн книга «Серафима прекрасная»
|
– А вот так не женюсь, и все! Да откуда вы про это знаете? Кто вам сказал, что она беременная! Андрюха наплел, да? Ну ты друг! Андрюха от страха голову вжал в плечи: – А чё я, чё я, вся деревня знает!!! – Не женюсь я, не женюсь! В армию пойду! И не подумаю жениться! – бесновался Витька. – Не хочу я жениться на этой! А все глядели на него и только головой качали. Куда, мол, ты денешься-то, парень? А он не сдался – добровольно в военкомат пришел. Хочу, мол, служить! Военком – подтянутый дядька лет сорока пяти – отчитывал Витю: – Как мужик мужика я тебя понимаю. Я ее видел, эту твою Серафиму, потому как она вчера приходила сюда. Просила за тебя. Ну и это… Справку принесла из медучреждения… Понимаю, Витя! Но как советский человек советского человека… Нет! Извини! Сделал дело – вымой тело! Тьфу… То есть я хотел вот что тебе сказать… что жениться надо! Он сел к Вите, обнял его по-отечески за плечи: – Сынок, надо, понимаешь! – Да же я же сказал – я хочу выполнить этот… Свой… Свой интернациональный долг! – Да не интернациональный, мать твою, – взревел военком. – Как я людям в глаза смотреть буду, если тебя там убьют, а? В Афган, говоришь? Там же страшный ад!.. А тут сын родится! Вить, надо жениться! Это единственный выход, понимаешь! – Нет! Не хочу! Не буду! Да с какого перепуга вы решили, что ребенок мой? Может, она нагуляла, этого ребеночка! – Она? Нагуляла? Ну ты шутник! – Военком хмыкнул. – Видал я твою Серафиму. Кто к ней станет-то приставать, к такой-то… ой, прости… Женись, Витенька, всем легче будет! Короче, с армией не вышло… Угроза женитьбы давила на Зорина. И никуда от нее не деться. * * * В клубе закончились танцы. Молодежь расходилась веселыми шумными компаниями. На лавочке пьяный Витя с пьяным другом Андреем допивали бутылку. – Люблю я Ирку, понимаешь, люблю! – чуть не плакал Витя. – А чё прогнал тогда? – Так она ж не мириться приходила, не выяснять. Сразу кинулась, как змея, дешевкой обозвала. Ты б стерпел? – Я б не стерпел, – зло стукнул по лавке кулаком Андрей. – Я б с такой стервой ни одного дня не стерпел! Чё любить-то там, я не понимаю? Одни кудри да глазки? Да стерва она! – Убил бы! Убил! – завелся Зорин. – Кого? Симку или Ирку? – Обеих! Всю жизнь порушили! – зарыдал Зорин. Вот ведь действительно – порушили. А он-то ни в чем себя виноватым не чувствует… В бессильной злобе ударил Витя бутылкой о дерево. Раскололась она на мелкие кусочки. Андрей испуганно обернулся: не видел ли кто? – Э-э! Ты потише! Менты набегут, самогонку увидят – пиши пропало. Ща, брат, за самогонку-то как за убийство. Слышь, Вить… Ты Симку пока не трогай. Все ж таки твой ребенок, она б врать-то не стала. Пожалей ее, да хрен с ним, с этим паспортом. Надо ей штамп – пусть будет штамп, испачкай паспорт, не бойся! Твоей же кошке драной, Ирке, больней будет! А ревность-то она сильней любви. Может, поумнеет Ирка? Да к тебе вернется? Ревность великая сила! – Это ты в кино такое видал? – заорал Витя. – Да, и в кино тоже! Тише, тише… Да чё ты, ладно, не мучь себя, регистрируйся. В драку ввяжемся, там посмотрим! В эту минуту на площадь перед клубом влетел милицейский уазик с мигалкой. Два мента выскочили, за ними – еще два… – Атас! Облава на пьяных! Рвем, Витек, отсюда! – дернул друга Андрей. Они скрылись в темноте, за деревьями. – Тут найдут, двигаем дальше! Они побежали по темной улице, вслед раздавались милицейские свистки и гул толпы… Витя остановился, отдышался. И Андрей остановился: – Ты чего, Вить? Вите трудно было бегать – рана еще свежая. Он держался за ребро. – Да больно, Андрюх! – Сердце, что ли? – Нет, порез… Сердце по-другому болит. Андрей подошел, другу руку на плечо положил. Жалко стало Витьку. – Отболит у тебя сердце по Ирке твоей. Не боись! Жизнь-то длинная! Ну, решайся! Добровольно решайся, все равно не отвертишься! Вот она, свадьба деревенская! Дома у Симы накрыт свадебный стол. За столом гостей человек пятнадцать с молодыми Симой и Витей во главе. Витя угрюм, молчалив, невесел. Костюм на нем сидел как на корове седло. А галстук и вовсе набекрень съехал, хоть и трезв был жених. И Сима невеселая. В том платье, что Витю встретила, и в учительской фате, укороченной только. Вся Витина бригада за столом. И соседки Симины, тетки-сплетницы. И Мария Ивановна – радостная, оживленная – командует весельем: – За здоровье молодых! Совет им да любовь, да детишек крепких! Сегодня, друзья, рождается новая советская семья. Как этому не радоваться! Они же ко мне в школу вот такусенькими ребятишками пришли. А несколько лет пройдет, и своих приведут учиться. Будьте счастливы, Симочка и Витя! – Она всхлипнула. – Ну, горько! Все закричали: – Горько! Нехотя встали из-за стола Сима с Витей. Осторожно и нежно поцеловала жениха в щеку невеста. А тот стоял как каменный. А гости все подначивали: – Ну, давай еще! – и снова кричали: – Горько! – А лица-то у обоих не как на свадьбе, а как на похоронах! – шепнула первая соседка подружке. – Дура ты, Зоя! От того, что зять мой сидел на свадьбе гоголем, много ль Танька моя радости видела? – зашипела вторая. – Думаешь, эта, что ль, увидит? Бросит он ее, вот на что хочешь спорим, через полгода бросит! Бригадир дядя Петя повернулся к Андрею в недоумении: – А я чего-то не понял. Что, кроме шампанского тут ничего не наливают, что ли? – Нет, дядя Петя. Как говорится – от безалкогольной свадьбы к непорочному зачатию! – хохотнул Андрюха. Дядя Петя махнул рукой: – Да знаю я, что ей по весне родить. Мы-то за что страдаем. Вот тоже перестройка – в магазине с двух часов, да свадьба вот без водки. А колхоз как нищал, так и нищает! – Ты чего, выступать сюда пришел? Вон в газету пиши, сейчас все пишут. Торжество тут! – прервал его младший товарищ. – Не важно, алкогольное, безалкогольное. Понял? Горько! Гости снова подхватили свое «горько». Только жених и невеста вовсе не хотели целоваться. У Зорина лицо как на плаху ведут. Да и у Симы не краше… Мария Ивановна частушки под баян затянула, но веселья это не прибавило. Андрей склонился к уху бригадира: – У меня, дядь Петя, в пиджаке самогонки Нинкиной чекушка, будешь? |