Книга Хрустальное озеро, страница 40 – Мейв Бинчи

— Хромая гусыня, — ответила сестра Мадлен. — С моей стороны было бы крайне невежливо кормить ее индейкой. Но ты права, хлеб я люблю.

— Четверг в нашем доме будет трудный, — заметила Рита.

— Не труднее всех остальных дней. — Как ни странно, сестра Мадлен не проявила ни капли сочувствия.

— Но по сравнению с предыдущими праздниками…

— Хорошо, что ее похоронили. Это приносит людям какое-то подобие успокоения.

— Сестра Мадлен, а вы когда-нибудь думаете о том, где найдете последнее пристанище?

— Нет, никогда. Но ведь я чудачка. Белая ворона. Сама знаешь.

— Как по-вашему, что я должна сделать?

— Не торопи события. Чему суждено быть, то и случится.

— Я хочу, чтобы они наконец заговорили о ней.

— Возможно, на Рождество они так и сделают.

* * *

— Брат Хили! Рада вас видеть. Они говорят, что в церкви Святого Джона нужно выставить рождественские ясли; мол, это укрепляет в вере, — пожаловалась мать Бернард.

— Во всем виноват этот малолетний преступник Кевин Уолл. Наверно, отшельница дала ему растения, сено и все прочее. Пути Господни неисповедимы, мать Бернард.

— Хорошо, что Господь помог найти тело бедной Элен Макмагон как раз вовремя, чтобы ее успели похоронить в освященной земле еще до Рождества.

Монахиня говорила так, словно Бог уладил очередную неприятную проблему, мешавшую достойно встретить праздник. Но брат Хили прекрасно понимал, о чем речь.

— Господь и в самом деле смилостивился над ней, — сказал он.

Учителя всегда слышат больше, чем следует, вот и брат Хили наслушался всякого. Особенно в школьном дворе. Существовала какая-то запутанная история о том, что лодку Макмагонов взял юный Уолл, а это означало, что мать Эммета упала в озеро вовсе не с нее. Потом поползли слухи о том, что у Элен был роман с каким-то цыганом. Может быть, она убежала с ним. Или цыгане спрятали ее в одной из кибиток.

Взваливать дополнительное бремя на плечи Шина О’Коннора из полицейского участка никто не собирался, а потому все обрадовались, когда тело нашлось. Мать Бернард была права: Господь совершил благое дело: многотрудная жизнь Элен Макмагон закончилась так же, как и всякая другая; бедняжку похоронили под пение псалмов, и отец Бейли проводил гроб на церковное кладбище.

— Что Эммет думает о Санта-Клаусе? — спросила Клио накануне Рождества.

— То же, что и мы.

— Может, он ждет какой-нибудь подарок, а твой папа забыл об этом?

— Это всегда делала мама. — Кит защищала свои воспоминания о добрых делах матери.

— Ох, извини!

— Все в порядке. Я сама позабочусь об этом. Положу что-нибудь рядом с камином.

— А кто позаботится о тебе?

— Наверно, папа принесет мне из аптеки кусок хорошего мыла, — нерешительно ответила Кит.

Выходило, что мать делала очень многое, и они принимали это как должное. На Рождество украшала дом веточками остролиста; отец каждый раз смеялся и говорил, что они живут как в лесу. Теперь он этого не скажет. Мать ездила в Тумстоун и покупала подарки задолго до Рождества, но найти их в доме было невозможно. Кит так и не узнала, как мать сумела незаметно пронести в дом велосипеды и проигрыватель. Неужели еще год назад все было хорошо?

Кроме того, мать знала толк в нарядах; в привезенной ею из Тумстоуна коробке для Риты всегда лежала какая-то обновка. Но Кит и ее отец не знали, какой размер у Риты, а спрашивать ее или снимать мерку было неудобно. У матери всегда был запас хлопушек и длинных бумажных гирлянд, которые развешивали на кухне крест-накрест. Кит понятия не имела, где они хранились. Во всяком случае, не на кухонных полках. Наверное, в каком-нибудь укромном уголке материнской спальни.

Но сейчас у них траур; может быть, даже елки не будет. Правда, понадобятся ясли с сеном. Не для праздника, а для встречи Младенца Христа. При мысли об этом Кит устало вздохнула.

Клио подумала о чулках для подарков.

— Знаешь, мы могли бы сделать их для вас. Папа и мама будут рады помочь… — со слезами на глазах сказала она.

Кит покачала головой:

— Нет, большое спасибо, я сделаю это сама. И потом, подарки — это еще не самое тяжелое…

— А что же?

— То, что мама не узнает, как я справляюсь со всем этим.

— Она увидит это с небес.

— Конечно, — тихо ответила Кит.

Несмотря на утешительные слова, которые отец Бейли произнес над гробом, Кит знала, что ангелы не встретят мать и не отведут ее в рай. Мать совершила великий грех. Грех, который не прощается. И ее ждет суровое наказание.

* * *

— Сочельник — это настоящий ад, — сказала Айви Лене. — Все бегают высунув язык и покупают подарки в последнюю минуту. Словно Рождество сваливается на них как снег на голову.

— Мы работаем до обеда… сама не знаю зачем. Кто станет искать работу в канун Рождества?

— Наверное, мистеру Миллару и Джесси Парк просто некуда пойти, — догадалась мудрая Айви.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Лена.

Для некоторых людей самое главное в жизни — это работа. Гостиница, в которой работал Льюис, оставалась открытой на Рождество, потому что ее сотрудникам было больше некуда податься. Мистер Уильямс сказал, что в четыре часа дня состоится праздничный обед для служащих. Он будет рад, если Лена присоединится к ним. Это решало все ее проблемы. Им не придется устраивать унылый праздник для двоих. Квартира была украшена, но торжественный обед, на который их пригласили, сильно упрощал дело.

— А что будете делать вы? — Лена посмотрела на Айви и поняла, что ей сейчас солгут.

— Ох, лучше не спрашивайте. Мне нужно успеть сразу всюду. В Рождество я тружусь как врач… слишком много старых знакомых, перед которыми я в долгу.

Лена сочувственно кивнула. Так было проще.

* * *

— Настоящая страна варваров. Почему у нас на Рождество не закрывают пивные? — сказал Питер Келли на обратном пути из церкви, когда они проходили мимо Лапчатого.

— Ты же сам всегда говорил: «Пивные — это то, что объединяет ирландцев как нацию», — откликнулся Мартин.

— Да, но Рождество — это совсем другое дело.

— Может, сходим куда-нибудь?

Кит видела, что отцу не по себе. Утро, проведенное рядом с людьми, каждый из которых вновь и вновь выражал ему соболезнования, сделало свое дело.

Похоже, доктор Келли считал так же.

— С тебя хватит. Ступай к семье.

— Да, — грустно и безжизненно прозвучало в ответ.

Они сняли пальто и прошли на кухню.