Онлайн книга «Сделай это нежно»
|
– Отче… – говорит. Перекрестился отец Серафим от неожиданности, говорит: – Чего тебе, сестра? – Вот вы, отче, говорите, что геенна огненная алчных терзает… – Терзает, сестра, ох, как терзает… – устало вздыхает отец Серафим. Но собирается уже уходить. А прихожанка проход загородила, на беседу настроена: – А вот, если мой зять, прости господи, – говорит, – алкаш, из дома все выносит… Его будет терзать? – Приходи, сестра, на исповедь – там все и обсудим, – просит отец. – Устал я сегодня. Пойду отдыхать… Иди, иди с миром… Утро на дворе… Крестит ее отец Серафим, выводит за дверь. Снимает с себя одежды, целует крест. Надевает куртку, выходит из церкви. Видит: ах, до чего же хорошо на дворе, как чисто! Домой хоть и недалеко, все же придется в сугробах немного поувязать. А дома у отца Серафима жена Пелагея – Палашечка – уже встала, наскоро накладывает мужу вареники в миску. В комнате мирно спят дети. Обошел их отец Серафим, на каждого благословение наложил. И на кухню. Быстро глотает чай, заедает вареником. Пелагея укоризненно наблюдает за ним, не по нраву ей такая спешка. – Бросил бы ты, душа моя, свою работу. Извелся весь. Ну где же такое видано, чтобы святые отцы… – Любая работа Богу мила, матушка! Люди – они везде люди! – укоризненно говорит отец Серафим и смотрит на часы. – Долей мне чайку поскорей. Да пойду уже… Пора. – Детей совсем не видишь… – продолжает свою печальную песню жена. Отец Серафим будто не слышит, быстро целует ее в лоб. – Все. Побежал! – Куртку, куртку застегни! – кричит вдогонку Пелагея. – И вот это возьми… Спешно заворачивает мужу остатки завтрака в газету. – Ждать-то когда? К ужину вернешься? – Как Бог даст. Вернусь, – кричит отец Серафим с лестницы и добавляет: – Пете скажи, что задачи вместе решим. Пусть дождется. – Оксаночка бубличков просила! – кричит в пустоту лестничной площадки Пелагея. – Я спрятала – вечером сам отдашь… В ответ слышит лишь стук дверей, крестит пустые ступеньки, вздыхает: ушел кормилец, храни его Господь…. А отец Серафим, преодолевая сугробы, уже в автопарк добирается. Маршрутки после ночи стоят занесенные снегом, инеем покрытые, как кареты… Идет вдоль длинного ряда Серафим, здоровается с водителями. Даже, по привычке, поднимает руку для крестного знамения, но опускает ее – не то это место! Находит Серафим и свой «бусик», возле него возится его молодой напарник – Колян. Колян в парке ночует, прямо в этой маршрутке, потому что с женой развелся, а квартиру снимать – дорого. Колян вытирает руки тряпкой, здоровается с Серафимом. – Опаздываешь, Петрович! Приветствую! – И тебе здоровья, юноша! – вежливо отвечает Серафим. – Ну что, как оно сегодня? – Да, блин, солярку ждали часа три! – сердито докладывает Колян. – Вчера сошел с маршрута. Только теперь вот заправился. Так что тебе повезло! Медленно одевается Серафим в водительскую форму, хотя никто этого уже не делает, а он человек ответственный, даже потертую фуражку на лоб надвигает. – Да куда там – «повезло»! – бормочет. – Ты уже талоны по новой цене продавал? – Дык это только с сегодняшнего утра… – пожимает плечами Колян. – То-то и оно! Эх, придется принимать удар на себя! – говорит Серафим. – За сегодня – привыкнут, тебе завтра легче будет… – Ничего, Петрович… Не съедят, – утешает Колян. – Ну, давай пять! Колян и отец Серафим пожимают друг другу руки: вахту сдал – вахту принял! Колян идет к ларьку, где буфетчица Люся воду для чая и кофе греет. Серафим осматривает маршрутку. Кричит вдогонку: – А чего окна грязные?? – Мойка бастует! – слышит в ответ. Вздыхает тяжко Серафим, выезжает на маршрут, на остановку. А там уже молчаливая толпа собралась. Ногами притаптывают, снег стряхивают. Серафим открывает дверцу, смотрит на людей из-за руля. Чувствует какую-то враждебную паузу. – Ну что, братья, ехать будем?.. Толпа на остановке стоит вглухую, как единый монолит. А потом медленно поднимает волну народного гнева. – Тамбовские волки тебе братья! – говорит гражданин. – Совсем озверели! – добавляет гражданка. – Капиталисты проклятые! Вдвое цену повысили! – кричит агрессивная бабулька. – А вот и не поедем! – визжит девчонка-студентка. – Никто не поедет! Что будете без нас делать?! – Не будем платить! И ездить не будем! – поддерживает ее парень. Толпа гудит. – Опомнитесь, миряне! Не моя на то воля, – уговаривает Серафим. – Решение мэрии! Я же за свои вас не повезу! Садитесь. Поехали… Толпа упрямо – ни с места! – Ну, нет – так нет… – вздыхает Серафим. Хочет закрыть дверь. Но через толпу пробирается элегантная дама. Локтями работает исправно: все расступаются перед ней. Дама заходит в маршрутку. Демонстративно достает из кошелька деньги, дает Серафиму, командует: – Поехали! Без остановок!!! Нервы толпы не выдерживают – ехать надо всем. Люди атакуют автобус. Начинается привычная давка. Серафим собирает деньги. Толпа утрамбовывается, поднимает многоголосый шум. – Ну, народ! Сплошные штрейхбрекеры! – Сам ты штрейх! Я на работу опаздываю! – восклицает элегантная дама. – Ой! Караул – задушили! – кричит агрессивная бабка. – А вы, бабушка, сидели бы дома… – отвечает ей парень. – Не твое собачье дело! – визжит агрессивная бабка. – Разве так можно с молодежью, вы же такая почтенная дама? – укоряет ее женщина. – А чего это вы старушку стыдите? – поддерживает бабку мужчина. – Может, она внуков едет нянчить! Агрессивная бабка кричит в ухо Серафиму: – Удостоверение! Обиженный парень не сдается: – Показывайте в развернутом виде! Но и бабушка не лыком шита, за словом в карман не лезет: – А ты что – контролер? Вон – водитель молчит. И ты не лезь не в свое дело! Мал еще… – Пусть едет старушка… Пропустите… – вздыхает Серафим. – Ага – за наш счет… – язвительно добавляет женщина. |