Онлайн книга «Сделай это нежно»
|
– Что у тебя за работа такая, что зарежут? А? – Заседание у меня. Первое выступление… – всхлипывает клерк. – Всю ночь готовился… – Заседание? – с подозрением осматривает клерка человек. – А где ты работаешь… гнида? – А почему вы меня обижаете? – возмущается клерк и добавляет горделиво: – В мэрии. В салоне зависает напряженная пауза. Ее пытается разрядить агрессивная бабка: – Ну, дай Бог здоровьечка! Не зарежут. Мэр у нас хороший. Такая пампушечка… у-тю-тю… Батюшка наш родной, гречку давал, голубок. – Да тот мэр уже в Эфиопии с маврами у костра скачет! – улыбается парень. – Все равно – голубок! – не сдается бабка. – Кормилец! – Так это вы там цены повышаете? – хмурится мужчина, глядя на клерка. Голоса: – Они, они! Голубчики, цари небесные… – Врет он! Разве они в транспорте ездят? Из-за них все движение перекрывают, голубков этих… – Может, и ездят – спрос изучают! – Какой спрос? – А такой: долго ли терпеть будем! – Точно! Засланный казачок! – А вот мы сейчас и покажем – долго или нет! Хоть одного замочим! – говорит мужчина. – Вяжи его, братва! – Где та веревка, которой вора вязали? – говорит его товарищ. – Давай сюда! – Люди, да вы что? – пугается клерк. – Я там – дирижером работаю… – Что? Кем? – надвигается на него толпа. – Врет! Каким еще дирижером? – Ну… я… музыкант… – бормочет клерк. – Музыканты в переходах сидят! Мочи его, братва! Люди встали с мест. Угрожающе окружают клерка. – Удавочку… удавочку возьмите! – подсказывает карманник. – Точно! Свяжем его – и в мэрию! – подсказывает женщина. – Чем этих несчастных ловить – лучше уж крупную рыбу в заложники взять! – Стойте! – орет клерк. – Я все расскажу… – Ну? – Сейчас, сейчас расскажу, – с отчаянием говорит клерк. – Ну-у-у? Клерк решительно встает, настраивается выдать «военную тайну». Все замирают, слушают: – Работал я в ансамбле Красной нашей армии. Заслуженный деятель искусств! Потом такие времена настали: пришлось в ресторане играть. В «Дубках», может, знаете, за пятым километром. В снег, в дождь ездил. Хочешь не хочешь – должен. На такси больше уходило, чем зарабатывал… Но держался, потому что рояль там хороший – настоящий «Беккер». Играть на таком одно удовольствие! Ну вот. Играл иногда до утра. Однажды выхожу – Матерь Божья: руки немеют, глаза на лоб лезут, есть хочу, хоть плачь. В голове – туман, потому что раз тридцать на этом «Беккере» «Все будет ха-ра-шо!» лабал. На заказ… Стою на лестнице угоревший. Швейцар наш, Геник, говорит – может, такси тебе вызвать? А какое такси – у меня детей трое: каждую копейку в дом. А вокруг – «мерсы», «ламборджини»… «Все будет ха-ра-шо…»? Ну, бес меня и попутал. Взял я клюшку для гольфа – они у нас там в холле для антуража стояли – и начал по «мерсам» этим лупасить. Ничего больше не помню – пришел в себя только, когда приговор зачитывали: три года с конфискацией. Вот вам и «ха-ра-шо…». На зоне играл в оркестре. Повстречался мне там добрый человек – капитан Птицын, очень музыку уважал. Покорешились. Вышел – ребенка у него крестил. Капитан Птицын – высокого полета был. Года через три встретил его, а он уже охранником в мэрии. Говорит: у нас тут как раз дирижера для хора ищут. Чтобы свой человек был, надежный… Ну, я и пошел… Хор поручили собрать, чтобы на торжествах хорошо пели. Сегодня – первый день. Всю ночь готовился, я ту песню, которая там в почете, впервые должен был исполнять! Встает клерк в полной сочувственной тишине и начинает напевать: – Харе Кришна! Харе Рама! Харе! Харе! Харе Кришна! Харе Кришна! Харе Рама! Харе! Харе! Харе Кришна! И так весело в маршрутке становится, так хорошо и тепло у всех на душе. Подпевают. Агрессивная бабка всем печенье, что для внука везла, раздает… Благодать… Но встает со своего места элегантная дама, медленно подходит к толпе, подпевающей клерку, обольстительным движением поправляет воротничок своей шубки, приближается к пассажиру с гитарой – он на последней ступеньке едва держится, эротично проводит ладонью по струнам и говорит, как та Анна из фильма «Место встречи изменить нельзя»: – Пусть… руки… покажет… – Баба сердцем видит! – восторженно восклицает мужчина и к клерку-дирижеру обращается строго: – Покажи руки… Клерк растерянно показывает руки. Дама придирчиво осматривает руки клерка. Берет у музыканта гитару, дает клерку: – Играй! – Я на гитаре не учился… – шепчет испуганный клерк. – Хоть режьте, люди добрые… – Не верю! – кричит мужчина. На заднем сиденье просыпается от спячки артистического вида мужчина. – Станиславский… – подводит черту он, засыпает. – Ну, что будем делать?.. – спрашивает первый мужчина. – Вяжем – и в мэрию! Пусть цены снижают! У нас – заложник! Голоса: – Точно! – Правильно! – Сколько можно терпеть! – Берем заложника! – А еще шляпу надел!! – Гнида! – Предатель! – Везем в мэрию – пусть цены на транспорт снижают! Толпа надвигается и толкает тумаками несчастного клерка-дирижера. – Я не хочу этого ребенка! Я не хочу этого ребенка! Я не хочу этого ребенка!! – вдруг раздается в этом гаме истеричный вопль беременной. Все замирают. Мертвая тишина. – Попустило… – говорит беременная. Все снова надвигаются на клерка. Он сопротивляется. Шум. Потасовка. Клерку заламывают руки, душат… Дама бьет его зонтиком. Отец Серафим вскакивает с места, достает из-за пазухи большой церковный крест, останавливает им толпу: – Опомнитесь, рабы Божьи! Мертвая тишина. Агрессивная бабка крестится: – Свят, свят… – А наш водитель, оказывается, священник… – шепчет девушка. – Ни фига ж себе… – выдыхает парень и добавляет: – Ой, простите… – Настоящий? – недоверчиво спрашивает дама. – А вы, позвольте спросить, из какой конхвесии? – спрашивает мужчина. – Ряженый! – кричит второй мужчина и продолжает душить несчастного клерка: |