Онлайн книга «Бездна взывает к бездне»
|
Шурочка вздрогнула: почему граф перед нею открылся? И что за тайну он скрывает? Почему он здесь? Она должна это непременно узнать! Она чувствовала, что это каким-то образом связано с Сержем. А бесчестный поступок… Шурочка невольно вздохнула. Похоже, она его уже совершила. Поздно. Уже слишком поздно. – И все-таки он необыкновенно красив, этот камень. Что ж, возьмите, Алексей Николаевич. И… уберите его! Уберите! Граф усмехнулся и положил алмаз в футляр. Закрыл его, и Шурочка поднялась со словами: – Сестры спрашивали: когда же праздник? Или вы передумали? – В следующую субботу я принимаю у себя гостей. И господин Соболинский непременно получит приглашение. Как мой давний знакомый. И ваш страстный поклонник господин Лежечев будет на этом балу. – Он вам тоже не нравится? – Этот человек, по крайней мере, любит вас. Он вчера страдал, да вам, кажется, это безразлично. – Когда же вы успели все разглядеть, Алексей Николаевич? – Неужели вы думаете, что мне обязательно надо слушать, о чем говорит губернатор и другие важные господа, чтобы вникнуть в суть их речей? Все то же: засуха, налоги, неурожай. Меры, которые они усиленно якобы принимают, чтобы обогатить государственную казну. А между тем я прекрасно знаю, что стоит тот или иной чин, звание, орден. И куда идут деньги из государственной казны. Россию ничто не изменит, и всякий в ней, дорвавшийся до власти, первым делом непременно начнет воровать. А те, у кого крадут, будут терпеливо ждать, пока он украдет достаточно, чтобы оставить что-то и для них. Поэтому у нас так не любят новых наместников: старые-то, по крайней мере, уже сыты. – Вы из-за этого взялись за проект реформ? – Да бог с вами, Александра Васильевна! Кто это сможет победить российскую бюрократию? Это сказочный дракон о многих головах, которые растут тем больше, чем больше их рубишь. Облегчить положение крестьянства насколько возможно и направить Россию по новому пути – вот что заботит меня и тех, кому ее судьба не безразлична. Не дай бог, война. Мы проиграем ее буржуазной Европе, которой давно уже не мешает такой тормоз, как крепостное право. Впрочем, я опять увлекся. Вы очень внимательно слушаете. – Я же говорю, что вы разделяете мои убеждения! – горячо сказала она. – Ой, извините! Что я такое говорю? Конечно же я разделяю ваши! – Но ведь вы их не знали до сегодняшнего дня? – Ах, Алексей Николаевич, я догадывалась! Какой же вы умница необыкновенный! Ой, извините! – Извиняться за то, что вы мне наговорили приятных вещей? Да помилуйте, Александра Васильевна! Так я пришлю приглашение и вам, и, разумеется, всему вашему семейству? Приезжайте ко мне накануне бала, и мы что-нибудь для вас подберем. Я имею в виду драгоценности. У меня богатая коллекция. – Нет, не надо! – Да полно. Я собираюсь опять открыть бал в паре с вами и даже, пожалуй, решусь на мазурку. Если вы мне ее обещаете. – Как я могу вам отказать, Алексей Николаевич? – А как же господин Соболинский? – Алексей Николаевич! – горячо сказала она. – Вы так ко мне добры! Я готова отдать вам все, что у меня есть! Все, что вы попросите! – Вот как? Она спохватилась. Перед ней стоял далеко не старик и смотрел на нее, как смотрит мужчина на хорошенькую женщину, разумеется, желая ею обладать, а все эти умные разговоры… – Мне пора, – заторопилась она. – Я запомню ваши слова. И возможно, попрошу… Она вспыхнула и кинулась к дверям в смятении, чтобы не услышать чего-то еще. Дома Шурочку уже поджидала горничная Варька с письмом от Лежечева. Письма Шурочка ожидала. Им и в самом деле надо объясниться. На этот раз Лежечев был краток: «Александрин! Сегодня ночью я буду ждать Вас в саду, на прежнем месте. Мне крайне необходимо говорить с вами. Вольдемар». Она решила посоветоваться с Жюли. Улучила минутку и приласкалась к любимой сестре. Но та опять была на нее за что-то сердита. – Юленька, что случилось? – Ты еще спрашиваешь! Я вчера видела, как ты кокетничала с господином Соболинским! И все это видели. А мне пришлось смотреть, как страдает бедный Владимир. Нет, я не позволю тебе погубить свою жизнь! – Ты-то чем недовольна? Да, Владимир не танцевал со мной, зато он танцевал с тобой! – Если это жертва ради меня, то я ее не приму! – с жаром сказала Жюли с неожиданной для нее твердостью. – Я его люблю и хочу, чтобы он был счастлив. А счастлив он может быть только с тобой. – Ты ошибаешься. – Ты одержима дьяволом. – Но Серж вовсе не дьявол. – Я не о нем. Он – посланец дьявола, но не сам Сатана. И он захочет соединиться с Сатаной, и тогда они погубят столько душ, что ад переполнится. – О боже! Ты сумасшедшая! – И молитвами здесь не поможешь. Надо решительно положить этому конец. – Чему положить конец, Юленька? – Молчи, молчи… Ты должна выйти замуж за Владимира Лежечева. Тебя надо спасать. – Но это невозможно теперь! Он зовет меня сегодня на свидание, но я не пойду. Теперь уж точно не пойду. Потому что ты меня пугаешь. – Пойдешь! Шурочка не узнавала свою тихую, кроткую сестру. В борьбе, как ей казалось, с самим дьяволом, Жюли стала одержимой. – Но я не хочу объясняться с Вольдемаром! Не хочу! – Я тебя спасу. Я сама тебя к нему отведу. – Поздно меня спасать. Слишком поздно. – Покайся, и Господь тебя простит. – Хорошо, я сделаю, как ты скажешь. Спорить с сестрой было бесполезно. Жюли и в самом деле напомнила ей о свидании, когда стемнело, и все в доме улеглись спать. – Сашенька, пора! Иди к нему! «Только этого мне не хватало! – думала она, идя по тропинке и вглядываясь в темноту. – То я хотела женить Лежечева на Жюли, а теперь она непременно хочет выдать меня за него замуж! Так вот что такое любовь? Необходимость принести себя в жертву! Тогда что же у нас с Сержем? Ах да! Я жертвую собой! Значит, я люблю, а он мною играет. Значит я – жертва. Хотя цыганка предсказала другое. И что мне теперь делать?» – Александрин! Она вгляделась в темноту и осторожно пошла к беседке. – Вольдемар! – Я был расстроен вчера, я не спал всю ночь. И все-таки я рад видеть вас. Он горячо стал целовать ее ледяные руки. Нынешняя ночь была прохладной, и она замерзла, пока шла сюда по саду. Приближался август. Его первое дыхание уже коснулось травы, оставив на ней холодную росу, и неба, нагнав на него облака. |