Онлайн книга «Бездна взывает к бездне»
|
– Э! – расцвел Иванцов. – Раз о свадьбе заговорила, значит, согласна! Жюли покраснела. Добившись, чего хотел, Лежечев вскоре уехал. Он так и не сказал Шурочке ни слова. Не успел он отъехать от дома, как во дворе у Иванцовых вновь появился визитер. В карете с гербами приехал граф Ланин. Шурочка поняла, что это по ее душу. Граф вошел в дом, безразлично поздоровался со всеми и сказал Василию Игнатьевичу, что хотел бы поговорить наедине с его младшей дочерью. Их тут же оставили одних. Граф почтительно прикоснулся губами к ледяной Шурочкиной руке, потом посмотрел ей прямо в глаза и тихо сказал: – Вас, должно быть, расстроит это известие. Кажется, я только что убил господина Соболинского. – Да-да… Это хорошо… – Она говорила это не ему, и даже не себе. Просто потому, что надо было что-то сказать. Какие-то слова, которые теперь уже не значили ничего. Его больше не было. – Хорошо? – удивленно переспросил граф. – Мне казалось всегда, что вы сильно любили его. Я думал, что вы сейчас будете рыдать, быть может, упадете в обморок. Вы – необыкновенная женщина! Шурочка молчала. – Угодно вам сегодня же ехать со мной? – Как? Сейчас? Сию минуту? – вздрогнула она. Ей хотелось бы с ним попрощаться. – Мне нечего больше делать в этих краях. Да и вам, кажется, тоже. Вам надо поскорее обо всем этом забыть. Поверьте мне: время лучший лекарь. Так угодно? – Да, я готова. Куда мы едем? – Вам не все ли равно? – усмехнулся граф. Кажется, он все понял. Как бы ни пыталась она скрыть свои чувства, все было на ее лице, в ее глазах. Ее первая любовь умерла, но в то же время осталась с нею навсегда. Если бы это было по-другому, если бы не было этого убийства, она со временем забыла бы Сержа. Но теперь его призрак все время будет ее преследовать. Они оба это понимали. – Идите к себе, Александра Васильевна, – сказал граф. – Мне надо поговорить с вашим отцом. Это не займет много времени. Появился Василий Игнатьевич, от чрезвычайного волнения враз протрезвевший. – Присядьте, – сказал ему граф, словно бы это он был здесь хозяином. Шурочка вышла из гостиной, оставив их вдвоем. «Смогу ли я ему это простить? – подумала она. – Он отныне будет спокоен, не опасаясь более за свою дворянскую честь. Но я? Что будет со мной?» Она начала медленно подниматься по лестнице. – Барышня! – кинулась к ней горничная Варька. – Что такое? – устало спросила она. – Что еще? – Барышня, вас спрашивают! – Кто? – Дворовая девка пришла из усадьбы Соболинских. Впустить? – Какая еще девка? – удивилась Шурочка. – Так не впускать? – обрадовалась Варька. – Впусти, конечно! Из усадьбы Соболинских! Шурочка заволновалась. Ей принесли весточку! А вдруг он жив? Она замерла на лестнице. Вошла девка, в домотканом сарафане, босая, но лицо ее было чистым и необыкновенно красивым, русая коса в руку толщиной, огромные голубые глазищи. Несомненно, у нее было какое-то важное известие. – Идем со мной, – велела Шурочка. Они поднялись наверх. Девка вошла в ее комнату и стала с интересом оглядываться. – Ну? – требовательно спросила Шурочка. Она ожидала письма. – Велели передать. – Ну, так давай! – в нетерпении сказала она девке. Та полезла за пазуху и вытащила оттуда обитый бархатом футляр. Увидев его, Шурочка невольно вздрогнула. – Вот. Барин велел передать. – Какой барин? – Сергей Михайлович. Мой барин. Шурочка покачала головой. В футляре наверняка алмаз! Доверить целое состояние дворовой девке! Но потом она поняла: лучшего помощника Сержу не найти. Как она сейчас сказала! Мой барин! В огромных голубых глазах обожание и безмерная тоска. – Что с ним? – спросила она, сжимая в руке футляр. – Живой, – коротко ответила девка. – Плох только очень. В грудя ему пуля попала. В горячке он. Все вас кличет. «Александрин, Александрин…» Чудно! Она заметалась. – Вы, барышня, сейчас к нему не ходите, – сурово сказала девка. – Без памяти он. – А как же это? – сказала она, имея в виду футляр. – Давеча очнулся, как доктор его смотрел, так первым делом мне приказал: возьми в кабинете на моем столе черную коробочку да снеси ее барышне Александрин. Помираю я. Вот ей, мол, от меня. Пусть помнит. – Серж умирает?! – Шурочка вздрогнула. – Да вы, барышня, сильно-то не убивайтесь. Лекаря мы тотчас отослали. Бабка у нас на деревне есть. Знахарка, травница. Эта выходит, – уверенно сказала девка. Шурочка ей не поверила. Серж еще жив! Но если он отослал ей алмаз, значит, не надеется, что выживет. Иначе бы он с камнем не расстался. – А письма разве барин не передал? Письма для меня? – Никак нет, барышня. Вчера писали весь вечер. Но давеча, как в память ненадолго пришли, так тотчас велели все сжечь. – Отчего же сжечь? – Почем я знаю? Только я все делаю, как барин велит. Девка уставилась на нее, беззастенчиво разглядывая. – Ступай, – сказала ей Шурочка. – Барышня, отчего ж мой барин вас так любит? – спросила вдруг девка. – Не шибко вы меня краше! Платьице на вас только господское да руки белые. Так ведь не любите вы его! Нет, не любите! – Много ты понимаешь! – вспыхнула она. – А тут и понимать не надо, коли из-за вас он теперь помирает. Я б эту пулю в себя приняла, вот как я его люблю! – Ступай, – повторила она. Девка тут же исчезла, а Шурочка открыла футляр. Наконец-то! Огромная, сверкающая капля лежала в ее руке. Шурочка поднесла алмаз к окну, поближе к свету. Он тут же вспыхнул и заиграл, заискрилcя. Какое-то время Шурочка не могла оторвать от него глаз, потом опомнилась и захлопнула футляр. – Довольно! – сказала она. Кровь пролилась, но история продолжается. Он успокоится на время, но что будет дальше? Надо его надежно спрятать. И тут в ее дверь постучали: – Барышня, господа вас кличут! Просили в гостевую! Она спрятала футляр на груди и спустилась вниз. В гостиной ее ждали граф и взволнованный Василий Игнатьевич. – Что ж тут поделаешь? – неопределенно сказал он. – Коли бы не вы, ваше сиятельство, так ни за что не позволил бы. Не по-людски это. Но что ж тут поделаешь? Помещик Иванцов притворно вздохнул. – Александра Васильевна, – слегка поклонился ей граф. – Не угодно ли пройти в мой экипаж? Если вы хотите взять из дома какие-то вещи… |