Книга Смертельные тайны, страница 20 – Кэти Райх

– Вижу, вам все-таки удалось договориться, – заметил Рейес.

– Я сказала мистеру Нордстену, что сегодня об этом не может быть и речи.

– Надеялся, вы сумеете ее убедить, – умоляюще проговорил писака.

– Прошу прощения. – Матео улыбнулся репортеру, взял меня за руку и подтолкнул в сторону дома.

Я последовала за ним наверх в его кабинет.

– Отвадь его, Матео.

– Репортаж в газете может пойти нам только на пользу. – Указав мне на стул, он закрыл дверь. – Мир должен знать факты, а фонду нужны деньги. Если поделимся информацией – можем получить финансирование. И защиту, – добавил он, не дождавшись моего ответа.

– Прекрасно. Вот ты с ним и говори.

– Я уже говорил.

– Это может сделать Элена.

– Она уже провела с Олли весь вчерашний день. Теперь ему нужна ты.

– Нет.

– Брось какую-нибудь кость, и он уйдет.

– Почему я?

– Он считает, что ты крутая.

Я пронзила Матео взглядом, который мог бы заморозить в полдень Долину Смерти.

– Его впечатлила та история с байкерами.

Я закатила глаза.

– Хотя бы полчаса? – теперь уже в голосе мужчины послышались умоляющие нотки.

– Чего он хочет?

– Красочных цитат.

– Он не знает про Молли и Карлоса?

– Мы сочли за лучшее этого не касаться.

– Чертов репортер! – Я стряхнула пылинку со штанины. – А про кости в отстойнике?

– Нет.

– Ладно. Только полчаса.

– Тебе понравится.

«Как гнойный фурункул», – подумала я.

– Просвети меня об истории с отстойником, – сказал Матео.

– А тот Джимми Бреслин? [30]

– Подождет.

Я рассказала о том, что узнала в управлении полиции, опустив лишь фамилию Шанталь Спектер.

– Андре Спектер, канадский посол. Тяжелый случай.

– Ты знаешь?

– Детектив Галиано рассказал. Потому я и позволил ему подкараулить тебя, когда мы вернулись из Чупан-Я.

Вряд ли мне стоило обижаться. Если честно, я была даже рада, что Матео понимает последствия того, чем мне предстоит заниматься в ближайшие дни.

Достав из рюкзака флакон, я поставила его на стол. Рейес прочитал этикетку, прищурившись, взглянул на содержимое и посмотрел на меня:

– Кости плода?

Я кивнула:

– Заметила на некоторых фотографиях фрагменты черепа.

– Срок?

– Нужно свериться с Фазекашем и Коса.

Имелся в виду том под названием «Судебная эмбриональная остеология», библия антрополога по внутриутробному развитию скелета. Те, кому посчастливилось обладать экземплярами этой книги – а она была опубликована в Венгрии в 1978 году и давно распродана, – хранили их как зеницу ока.

– В нашей библиотеке есть.

– Закончил с измерениями?

– Почти. – Он встал. – Думаю закончить к тому времени, когда ты разберешься с Нордстерном.

Глаза мои закатились столь глубоко, что я испугалась, как бы они не провалились в мозг.

– Вчера мне очень вас не хватало.

– Угу.

– Сеньор Рейес сказал, что вы заняты до субботы.

– У нас есть полчаса, сэр. Чем могу помочь?

Мы поменялись сторонами стола Матео, и Нордстерн теперь сидел там, где до этого я.

– Ладно. – Он достал из кармана маленький диктофон и взвесил его в руке. – Вы не против?

Пока репортер возился с кнопками, я смотрела на часы.

– Готово, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Поведайте, что тут происходило.

Вопрос меня удивил.

– Разве Элена вам не рассказывала?

– Хотелось бы узнать разные точки зрения.

– Это исторические сведения.

Я увидела, как удивленно поднялись его плечи, ладони и брови.

– Как далеко вы хотите углубиться в историю?

Он снова пожал плечами.

Ладно, будь по-твоему, придурок. Нарушение прав человека, статья сто один.

– В шестидесятые – девяностые годы многие латиноамериканские страны переживали периоды насилия и репрессий. Права человека были растоптаны, и большую часть жестокостей совершили правящие военные режимы. В начале восьмидесятых наметился сдвиг к демократии, и возникла необходимость расследования нарушений прав человека в недавнем прошлом. В некоторых странах подобные расследования привели к судам и приговорам. В других виновным помогли избежать наказания разнообразные амнистии. Стало ясно, что для раскрытия реальных фактов не обойтись без специалистов извне.

Нордстерн сидел, словно студент, которому совершенно неинтересны слова преподавателя. Я перешла к деталям поконкретнее.

– Хороший пример – Аргентина. Когда в восемьдесят третьем году страна вернулась к демократии, Национальная комиссия по исчезновению людей, КОНАДЕП, выяснила, что за время деятельности свергнутой военной диктатуры пропали без вести почти девять тысяч человек. Большая их часть была похищена силами безопасности и отправлена в нелегальные лагеря, где людей пытали и убивали. Тела либо сбрасывали с самолетов в море Аргентины, либо хоронили в безымянных могилах. Судьи начали требовать эксгумаций, но доктора, которым это было поручено, не имели опыта работы с костными останками и археологической подготовки. При использовании бульдозеров кости ломались, терялись, путались и пропадали. Вряд ли стоит говорить, что процесс опознания шел не лучшим образом.

Я излагала сжатую до предела версию.

– Вдобавок многие из этих докторов сами были причастны к резне либо по недосмотру, либо по должности.

В мозгу промелькнул образ Диаса, а потом Диаса и доктора Лукаса в «Параисо».

– Так или иначе, по всем этим причинам сочли необходимым ввести более строгий научный протокол и использовать экспертов, не подверженных влиянию подозреваемых в злодеяниях.

– И именно тогда за дело взялся Клайд Сноу.

– Да. В восемьдесят четвертом Американская ассоциация по развитию науки, ААРН, прислала в Аргентину делегацию, в состав которой входил и Клайд Сноу. В том же году была основана Аргентинская группа судебной антропологии, АГСА, которая существует и поныне.

– Не только в Аргентине.

– Конечно. АГСА сотрудничала с правозащитными организациями в Боснии, Восточном Тиморе [31] , Сальвадоре, Гватемале, Парагвае, Южной Африке, Зимбабве…