Онлайн книга «Смертельные тайны»
|
– Отметки толщины тканей. – Понятно. – Каждая отметка показывает толщину плоти в каждой конкретной точке лицевой части черепа, – вмешался Люсьен. – Доктор Бреннан вырезала их, используя стандартные данные для женщины монголоидной расы. Верно? Я кивнула. – Мы уже много раз воспроизводили лица подобным образом. – Он поправил освещение. – Правда, с черепом из пластмассы имеем дело впервые. Много раз? – Дайте догадаюсь. Камера сохраняет картинку, передает ее в компьютер, а вы соединяете точки. Райан умел объяснить сложные вещи на уровне детского сада. – На самом деле все не так просто. Но да, нарисовав контуры лица с помощью отметок, я выбираю черты из базы данных, нахожу самые подходящие и накладываю их. – Эту методику ты использовала, чтобы опознать одну из жертв «Внутренней жизненной силы»? Райан имел в виду дело, над которым мы работали несколько лет назад. Студенты Университета Макгилла оказались вовлечены в секту, которую возглавлял некий веривший в бессмертие психопат. Когда возле их общины в Южной Каролине обнаружился скелет в неглубокой могиле, мы с Люсьеном сумели установить, что останки принадлежат без вести пропавшему студенту. – Да. Что с Шанталь? – Судья согласился дать ей еще один шанс побыть под домашним арестом. Вчера вечером, пока Райан объяснялся в полиции насчет стрельбы, я отвезла Шанталь домой. Утром он заехал к ним, чтобы убедиться, что девушка все еще там. – Думаешь, мамочка теперь лучше будет за ней следить? – спросила я. – Подозреваю, у Мануэля Норьеги [71] больше свободы, чем у Шанталь в ближайшем будущем. – Вчера вечером она сильно переживала, – сказала я. – Манер типа «отвали и оставь меня в покое» у девочки явно поубавилось. – У тебя-то как дела? – спросила я, заметив напряженность в его взгляде. В Монреале после каждого случая стрельбы полицейского обязательно проводится внутреннее расследование. Чтобы соблюсти объективность, отдел убийств полиции КУМ рассматривает случаи стрельбы офицеров СК, и наоборот. Уходя вместе с Шанталь, я видела, как Райан отдал свой пистолет офицеру полиции КУМ. Детектив пожал плечами: – Два трупа. Один на мне. – Хороший выстрел, Райан. И они это знают. – Я превратил Сент-Катрин в кораль О-Кей [72] . – Парень убил Нордстерна и собирался взять заложницу. – Тебе звонили? – Пока нет. – Жди. – Я в точности опишу им, что произошло. Ты выяснил, как звали стрелявшего? – Карлос Висенте. При нем был гватемальский паспорт. – Этот придурок взял с собой паспорт, идя убивать? Райан покачал головой: – У него был ключ от отеля «Дэйз инн» на Ги. Мы обыскали номер и нашли паспорт в сумке. – Как-то не слишком профессионально. – Мы также нашли две тысячи американских долларов и авиабилет до Феникса. – Что-нибудь еще? – Грязные трусы. Я укоризненно взглянула на копа. – Я звонил Галиано. Имя Висенте нигде не всплыло, но Бэт собирается копнуть глубже. – Что насчет Нордстерна? – Пулицеровская премия ему уже точно не светит. Еще один укоризненный взгляд. – Сейчас поеду в отель «Сен-Мало». Раз Нордстерн твой парень, подумал: может, присоединишься? – Нужно закончить обработку лица. – Я могу и сам, доктор Бреннан, – сказал Люсьен голосом игрока второго состава школьной футбольной команды. Я скептически посмотрела на него. – Дайте попробую. «Ну пожалуйста, тренер, разрешите!» Почему бы и нет? Если набросок Люсьена меня не устроит, всегда можно сделать свой. – Ладно. Полный фронтальный образ. Не усиливай черты. Убедись, что они соответствуют строению костей. – Allons-y, – сказал Райан. – Allons-y. Идем. «Сен-Мало» оказался крошечным отелем на улице дю Фор, примерно в шести кварталах к востоку от «Пепси-Форума». Владелец, похожий на скелет мужчина с «блуждающим» левым глазом и кожей цвета спитого чая, отнесся к нашему визиту без особого энтузиазма, но удостоверение Райана сразу же привело его в чувство. Номер Нордстерна размерами и обстановкой почти не отличался от тюремной камеры – чистый, функциональный, без излишеств. Чтобы его осмотреть, мне хватило три секунды. Железная кровать. Потрепанный шкаф. Потрепанный комод. Потрепанная тумбочка. Бесплатный экземпляр Библии. Никаких личных вещей. В ящиках и шкафу – тоже ничего. Ванная выглядела чуть более обжитой. Зубная щетка. Расческа. Одноразовая бритва. Крем «Жиллет» для чувствительной кожи. Гель для душа «Диппити-Ду». Гостиничное мыло. – Шампуня нет, – заметила я, когда Райан отодвинул шариковой ручкой занавеску душа. – Зачем шампунь, если есть «Диппити-Ду»? Мы вернулись в спальню. – Парень путешествовал налегке, – сказал Райан, вытаскивая из-под кровати хоккейную сумку. – Однако он был хитер. Знал, как смешаться с местными. – Это всего лишь спортивная сумка. – Это хоккейная сумка. – У НХЛ к югу от границы двадцать четыре клуба. – В Америке хоккей давно не в моде. – Да у вас вообще сырные головы на плечах. – Ты собираешься открывать сумку? Райан достал оттуда несколько рубашек и штаны цвета хаки. – Похоже, любитель широких трусов. Вытащив двумя пальцами трусы, он снова полез в сумку и выудил паспорт. – Американский. – Дай посмотреть. Коп раскрыл документ и протянул мне. На фотографии Нордстерн был растрепанный и невыспавшийся: лицо бледное, под глазами набухли синяки. Вновь нахлынула жалость. Хоть Олли мне и не нравился, никогда не желала его жизни подобного конца. Глядя на его имущество – свидетельство прервавшегося существования, – я подумала: была ли у него жена, подружка. Дети. Кто сообщит им о его смерти? – Похоже, парень подавал на паспорт еще до того, как ему открылись чудеса «Диппити-Ду», – сказал Райан. |