Книга Уйти, чтобы вернуться, страница 32 – Марк Леви

— Она дала тебе свой номер?

— Нет, но предложение так ей польстило, что она дала мне второй значок, для моего водителя. — Саймон прилепил бедж на пиджак Эндрю. — Пойдемте, Джеймс.

В кабине лифта, поднявшего их на седьмой этаж, Саймон положил Эндрю руку на плечо:

— Говори. Это совсем не трудно, вот увидишь.

— Что говорить?

— «Спасибо, Саймон».

* * *

Прежде чем впустить Эндрю и Саймона в палату, полицейский у дверей тщательно их обыскал.

Эндрю подошел к дремлющему раненому. Тот открыл глаза.

— Я журналист и не представляю для вас никакой опасности.

— Расскажите это политикам… — пробормотал пострадавший и вытянулся на койке. — Мне нечего вам сказать.

— Я здесь не по профессиональной надобности, — начал Эндрю, подходя ближе.

— Убирайтесь, а то я закричу!

— Меня ударили ножом, как и вас. То же самое случилось еще с двумя людьми при похожих обстоятельствах. У меня есть подозрение, что все мы пострадали от руки одного и того же преступника. Просто ответьте, запомнили ли вы что-нибудь. Его лицо, оружие, которым он нанес вам удар?

— У вас что, плохо с головой? Он же напал сзади!

— Вы ничего не успели увидеть?

— Только услышал за спиной шаги. Нас выходила из парка целая толпа, но я почувствовал, что он рядом. Мне повезло: сантиметром выше — и мерзавец задел бы артерию. Меня привезли сюда совсем обескровленным. Врачи даже сказали, что, если бы больница была немного дальше, я бы не выжил.

— А мне не повезло, — прошептал Эндрю.

— Как я погляжу, вы в полном порядке.

Эндрю покраснел, Саймон закатил глаза.

— Вы сразу потеряли сознание?

— Почти сразу, — ответил Маккензи. — Вроде бы успел увидеть, как тот тип убегает, но это было как в тумане, описать вам его я бы не сумел. Я шел к клиентке, у меня украли товара на десять тысяч долларов. На меня нападают уже в третий раз за пять лет, теперь я потребую разрешения на ношение оружия, причем не только на двадцати квадратных метрах моей ювелирной лавки. А у вас, журналиста, что украли?

Пока Эндрю и Саймон находились в больнице Ленокс-Хилл, Фредди Олсон искал в ящиках коллеги пароль доступа к его компьютеру.

* * *

— Что дальше? — спросил Саймон, когда они вышли из больницы.

— Я пойду к Вэлери.

— Можно мне с тобой?

Эндрю не ответил.

— Понятно. Я позвоню тебе позже.

— Саймон, обещай мне не возвращаться к зданию моей газеты.

— Я делаю то, что хочу.

После этих слов Саймон перебежал улицу и прыгнул в такси.

* * *

Сержант на посту у дверей объяснил Эндрю, куда идти.

Место, где работала Вэлери, оказалось совершенно не таким, как представлял себе Эндрю. В глубине квадратного двора находилась неожиданно современная длинная постройка. Ее первый этаж занимали конюшни. Дверь открывалась в коридор, ведущий в ветеринарный кабинет.

Вэлери была занята в операционной. Один из ее ассистентов предложил Эндрю подождать. Когда Эндрю вошел в комнату ожидания, сидевший там полицейский вскочил с места:

— Вы не знаете, как прошла операция?

Сюрприз за сюрпризом! Этому здоровенному полицейскому Эндрю сразу сознался бы в чем угодно, лишь бы его не злить. Однако детина выглядел совершенно растерянным.

— Не знаю, — ответил Эндрю, садясь. — Но вы не беспокойтесь, Вэлери — лучший ветеринар во всем Нью-Йорке. Ваша собака в надежных руках.

— Знаете, это не просто собака, — со вздохом проговорил здоровяк. — Он мой коллега и лучший друг.

— Какая порода? — осведомился Эндрю.

— Ретривер.

— Честно говоря, мой лучший друг — тоже как ретривер.

— У вас пес той же породы?

— Нет, мой — беспородный, зато такой умница!

Появилась Вэлери. Приход Эндрю ее удивил. Подойдя к полицейскому, она сказала, что он может посмотреть на свою собаку, которая приходит в себя после наркоза в специальной палате. Операция прошла успешно, две-три недели, небольшая дрессировка — и она сможет вернуться к службе. Полицейский ринулся в указанном направлении.

— Приятная неожиданность!

— От чего ты оперировала псину?

— Извлекала пулю из живота.

— Теперь его наградят?

— Не издевайся, этот пес заслонил человека от пули. Мало кто из людей смог бы поступить так же.

— Я не издеваюсь, — сказал Эндрю, о чем-то размышляя. — Ты покажешь мне свои владения?

Строгий, ярко освещенный кабинет с белеными стенами, два выходящих во двор высоких окна, стеклянный стол на витых антикварных ножках, монитор компьютера, два стакана с карандашами, глубокое кресло, добытое, похоже, на барахолке, куча медицинских карт на полке за креслом… Эндрю стал изучать фотографии, расставленные на металлической консоли.

— Это мы с Колетт, еще студентками.

— Она тоже ветеринар?

— Нет, анестезиолог.

— А вот и твои родители! — Эндрю взял в руки другую фотографию. — Папаша не изменился, во всяком случае, по нему не скажешь, что столько воды утекло…

— Внешне он все тот же, как и внутренне, к сожалению. Все та же ограниченность и уверенность в своей правоте.

— Когда я был юнцом, он меня не слишком жаловал.

— Он терпеть не мог всех моих приятелей.

— У тебя их было много?

— Немало…

Вэлери с улыбкой указала пальцем на следующую фотографию:

— Полюбуйся!

— Вот это да! Это я?

— Тогда тебя еще звали Беном.

— Откуда у тебя этот снимок?

— Он был у меня всегда. Я мало что захватила с собой, когда уезжала из Покипси, но его не забыла.

— Ты всегда хранила мою фотографию?

— Ты был частью моей юности, Бен Стилмен.

— Я очень тронут. Мне бы и в голову не пришло, что тебе захочется забрать меня с собой, пускай даже в виде фото.

— Если бы я позвала тебя уехать со мной, ты бы не согласился?

— Не знаю…

— Ты мечтал стать журналистом. Сам создал школьную газету, постоянно записывал все происходившее в книжечку. Помню, ты хотел взять у моего отца интервью о его ремесле, но он тебя спровадил.

— Я все это позабыл.

— Хочу тебе кое в чем признаться, — сказала Вэлери, подойдя к нему ближе. — Когда тебя звали Беном, ты был влюблен в меня сильнее, чем я в тебя. Теперь, когда я смотрю на тебя спящего, у меня впечатление, что все наоборот. Иногда я говорю себе, что ничего не выйдет, что я не та женщина, какую ты хотел, что этого брака не будет, что ты меня бросишь… Ты не представляешь, как мне грустно от этих мыслей.