Онлайн книга «Ну очень грозное оружие!»
|
– Цветок Тыквы? – Видите ли, сэр, она – двенадцатая дочь в семье, а всех остальных назвали именами цветов, например. Ромашка, Примула, Роза… – И твоя мать, с ее богатым воображением, помогла придумать имя «Цветок Тыквы». – Откуда вы знаете, сэр? – Есть многое, что знает хингу-Грашан-шао, Спайдо. – Да, сэр, это я понимаю, сэр. Во всяком случае, Долоникус представляет угрозу для моего Цветка Тыквы. – Он намерен сделать ее своей женой? – Не совсем, сэр. Он намерен скормить ее когтистым убийцам. – Спайдо покачал головой. – Он раньше намеревался жениться на ней, но она ему отказала и пролила горячий суп ему на низ живота – она всегда была несколько неуклюжей… – Зато отличается прекрасным характером и добродетелью. – Вы говорите так, словно знаете ее, сэр. Во всяком случае, поскольку в тот момент Долоникус был только отчасти прикрыт простыней, он немного обварился и был очень зол, пока не вылечился. Цветок Тыквы с тех пор скрывается и живет у тех людей, которые ее соглашаются принять… Гар прищурился. – В основном у холостяков, потому что Долоникусу никогда бы не пришло в голову искать Цветок Тыквы в доме у одинокого мужчины, где женщина, столь добродетельная, и не помыслила бы спрятаться. – Хингу-Грашан-шао обладают вторым зрением, это точно, сэр. Словно вы читали письма моей матушки – ну, не ее… – Ты объяснил мне весь процесс по крайней мере четыре с половиной раза, Спайдо. – Ваша правда, сэр. Собственно, Цветок Тыквы и есть та причина, по которой нам приходится идти в Торфей и убить Долоникуса, а следовательно, она является причиной того, что я нуждаюсь в вас, чтобы закончить свое обучение и стать хингу-шаншао, – тогда я смогу его убить. – Прежде чем я смогу это сделать, Спайдо, мне необходимо определить, что ты знаешь о хингу. Ты настолько мало в нем разбираешься, что даже не знал, что Тринадцати Истин или Девяти Правил не существует. – Да, сэр. – Но они действительно существуют, Спайдо. Его помощник выглядел еще более сбитым с толку, чем всегда. – Да, сэр, то есть, наверное, нет, сэр. – Спайдо опустил плечи и сгорбился. – Мне еще многому надо научиться, правда? – Тебе и всем остальным хингу-кун. – Гар сдержал улыбку, чтобы еще больше не напутать его. – Видишь ли, Спайдо, сама наука хингу – всего лишь выродившаяся и сокращенная форма гораздо более старого искусства, называвшегося Тйан-ши-шеки. Хингу означает смерть, но Тйан-ши-шеки труднее перевести с древнетермеанского. Самое близкое значение – это «жизненный цикл», но оно не включает в себя понятия искусства. Если можно так выразиться, Тйан-ши-шеки – это философия, практическим воплощением которой является хингу. – Верю вам на слово, сэр. – Тйан-ши-шеки требует, чтобы смерть была не прекращением жизни, а подведением итогов жизненного опыта. Идея о том, что перед лицом грозящей смерти перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь, – это всего лишь скудное представление дилетанта о сущности этого искусства. Если хочешь знать, практикующий Тйан-ши-шеки становится поэтом, работающим с материей жизни для осуществления своего искусства. Недоумение Спайдо начало рассеиваться. – Поэзию я понимаю, сэр. Даже пробовал свои силы в поэзии. У меня есть стихотворение о вас. «Вот так. Домино, возможно, твой любовник не единственный поэт в Фолтейне!» – Правда? Пожалуйста, прочти мне. – О нет, сэр, лучше не надо. – Спайдо, ты же хочешь, чтобы я его услышал. – Правда, хочу, сэр, можете теперь опустить руку. – Спайдо с трудом глотнул, потом смущенно наклонил голову набок. – Вот оно: «Когда его голова Занятий себе не находит, Тотчас же мысли в нее О самоубийстве приходят». Гар улыбнулся, и Спайдо рефлекторно сжался. – Спайдо, это действительно нечто особенное. – Правда? – Да, да, несомненно. Может быть, ты и немногому научился в Армбрассе, но это тебе даже помогает, а не мешает. В этом четверостишии ты идеально описал меня. – Неужели? – Правда, ты добрался до самой сути моего существования. – Гар торжественно наклонил голову, впервые не сожалея о присутствии спутника. – Продемонстрированные тобой способности наводят меня на мысль, что ты, возможно, владеешь подсознательным пониманием некоторых основ Тйан-ши-шеки. Может быть, я смогу научить тебя некоторым вещам, великолепным вещам. – Сможете, сэр? – Да, смогу. – Светлые глаза Гара вспыхнули, когда он взглянул на своего помощника. – Ты слышал о битве у Каменной Переправы? – Где Ужасный Легион Неотвратимых Мстителей Каларана упал замертво, едва воины услышали, как горнисты Рэнго протрубили сигнал к атаке? – Вот именно. Знаешь, почему они умерли именно так? Спайдо уклончиво пожал плечами. – Не хочу строить догадок относительно Тйан-ши-шеки, сэр. – И будешь прав. Как ты думаешь, что составляет основу жизни любого воина? – Страх, сэр? – Точно. В ночь перед битвой я прокрался в лагерь Каларана и прошелся среди спящих легионеров. Применив куо-так, специальную технику Тйан-ши, я смог уложить их одним прикосновением. Спайдо удивленно вскинул брови. – Но ведь они умерли все сразу, на поле боя, и я прошу прощения, сэр, вы, может, и умеете двигаться так же быстро, как Крапчатый Гулик, почуявший игру в покер, но все же не так быстро, чтобы успеть прикоснуться к каждому из них и вызвать такую мгновенную смерть. – Нет, нет, ты неверно понял. Прикосновение куо-так убивает, но смерть откладывается и может даже быть вызвана потом каким-либо звуком или запахом. Здесь ключевой момент в том, чтобы профильтровать всю жизнь жертвы и свести ее к одному событию, к одному ощущению, а затем уйти от этой одной точки и вернуться обратно, к тому моменту, когда пусковой механизм вызовет смерть. – Гар уставился вдаль. – Я знал, что, когда эти люди услышат с нашей стороны сигнал к атаке, как бы они ни были уверены в себе, для них наступит момент сомнения в своих силах и страха. Я точно знал: когда перед ними разверзнется пропасть неизвестности перед началом сражения – этот момент наступит. Это мгновение, эта мысль приходят к каждому воину в каждой битве, и я выбрал именно этот момент как определяющий их существование в роли солдат. И в тот момент, когда они услышали звуки труб, их поразил куо-так и то прикосновение, которое каждый из них получил от меня во сне предыдущей ночью. Конь Спайдо бочком отодвинулся подальше от Гара. – Совершенно поразительно, сэр. И вы научились этому у Удан Канна? – У этого глупца? Нет. Он считает убийство наукой. Для него хингу – только формулы и методы. Приемы заучивают и применяют механически. Другие хингу-шаншао, с которыми я сражался во время войны, действуют не гибко и слишком медленно, если смотреть глазами искусства Тйан-ши-шеки. Как и твоего шаншао, я убивал их без труда. |