Онлайн книга «Террин из зайца»
|
– Так, ничего особенного. Обещал мне сказать один старинный водительский рецепт… – Может быть, я могу помочь? – вяло предложил помощь шофер Гиммлера. – Я, собственно, и сам точно не знаю. Какой-то гороховый суп, – прикинулся простаком Штирлиц. – Ах, это! Нет, я пас! Не желаю иметь ничего общего со скотами, которые нажрутся гороха, а потом носятся по городу, не разбирая дороги! С этими словами шофер Гиммлера удалился к друзьям. Штирлиц посмотрел на часы и вздохнул. День, который начинался столь многообещающе, явно не задался. Жена, теперь этот несчастный шофер. Делать нечего, пора на совещание к Мюллеру. Совещание было целиком посвящено навязшей в зубах текучке. Мюллер кричал на командующих армиями за плохую подготовку к весенней кампании. Фон Бокку досталось за неготовность техники к контрнаступлению. Люфтваффе бездействовало из-за нехватки бензина. Направленный на помощь войскам гитлерюгенд воевал плохо и все время убегал купаться и загорать. С сосредоточенным выражением лица Штирлиц, как обычно, рисовал на бумажке шаржи на Гиммлера, Геббельса, Геринга и Бормана. В этот раз вышло так смешно, что сидевший рядом Айсман несколько раз фыркнул от подавленного смеха, и Мюллер был вынужден сделать ему замечание. Совещание закончилось. Собравшиеся шумно столпились у выхода, стремясь успеть к началу футбольного матча. – А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – сказал Мюллер. Штирлиц ожидал приглашения, но сделал вид, что тоже собирался смотреть футбол. – Что-нибудь удалось выяснить? – хитро прищурившись, спросил Мюллер. Штирлиц несколько раз прошелся по кабинету, выглянул в окно. Евы Браун во дворе не было. Видимо, она перешла в солярий. Оттого и Мюллер такой раздражительный. – Отварите небольшой кусок постной свинины, – раздельно сказал Штирлиц. На несколько секунд повисла пауза. Мюллер понял, что шар на его стороне. – Ну что же, откровенность за откровенность. Тонко нарежьте свиное сало и обжарьте на медленном огне. Мюллер внимательно следил за реакцией Штирлица. Ни один мускул не дрогнул на лице разведчика. – Отварите четыре или пять средних картофелин, – медленно сказал Штирлиц. Мюллер закурил. – Неплохо, неплохо. Снимите со сковороды шкварки и положите в горячий жир мелко нарезанный лук. Обжарьте до хрустящего состояния… Штирлиц пытался угадать источник информации Мюллера. Неужели шофер Бормана работал и на шефа гестапо? Или у Мюллера был какой-нибудь другой агентурный шофер? – Я полагаю, группенфюрер, что на этом нам следует пока остановиться. – Конечно, следует, – криво улыбнулся Мюллер. – Ведь это все, что вы знаете. Но мне известно немногим больше. Штирлиц дал понять собеседнику, что оценил его открытость. – Кажется, нам не избежать командировки в Швейцарию, – сказал он. – Нужны новые контакты. – Поезжайте, – после короткого раздумья согласился Мюллер. – Возьмите с собой пару детишек для полного правдоподобия. – И одного старичка, – быстро подсказал Штирлиц. – Ну, берите и старичка, если вам охота возиться с такой оравой, – разрешил Мюллер. – Я попрошу домработницу съездить со мной. Клара всегда меня выручает. – Сколько платите ей? – поинтересовался Мюллер. – Пять марок в час. – Дороговато. – Зато никаких проблем. Мюллер снова прошелся по кабинету. – Кстати, Штирлиц! – сказал он, резко обернувшись. – А куда вы дели русскую радистку? На такие дешевые приемы Штирлиц не ловился уже очень давно. – Как это куда? – натурально удивился он. – Отвез в гестапо! Как вы и просили! – Вас там не было, – прищурился Мюллер. – Что за глупости! Я сдал ее этому вашему, как его… – Холтофу? – Вот именно, Холтофу. Он еще закричал на все управление: «Ребята, скорее сюда! Тут русская радистка!» – Что вы говорите? Штирлиц изобразил на лице просветление: – Эге, Мюллер! Да ваши костоломы в две секунды замучили ее до смерти! А теперь хотят все спихнуть на меня! Я, конечно, понимаю, русские радистки не попадались уже три года! Но зачем же так внаглую?! Дайте-ка мне этого вашего Холтофа! Я ему прочищу мозги! Штирлиц протянул руку, как будто за телефонной трубкой. Он отчаянно блефовал. Главное – успеть вывезти пастора и Кэт. А там будет видно. Мюллер пожевал губами. – Холтоф погиб. Полчаса назад в здание гестапо попала американская бомба… Штирлиц развел руками и принял скорбный вид. – Мюллер, дружище… Мои соболезнования… Если я могу чем-то помочь… Ее благородие госпожа Удача вновь улыбалась полковнику Исаеву, и внутренне он улыбался ей в ответ. – Сорок пять лучших гестаповцев… Два десятка готовых на все арестантов. Гвинейский и эквадорский резиденты… Что за невезение! На Мюллера было жалко смотреть. На секунду Штирлицу стало жаль всех этих скромных тружеников плаща и топора, которые какой-нибудь час назад весело шутили, носились по этажам управления, вели допросы, составляли протоколы, в общем, занимались обычными гестаповскими делами, а теперь, убитые безжалостной американской бомбой, лежат вперемешку со стеклом и камнем. Долгое пребывание на высоком посту в рейхсканцелярии постепенно примирило его с некоторыми дурными привычками гитлеровцев, хотя даже сам себе он не решился бы в этом признаться. – Держитесь, старина! – Штирлиц тронул Мюллера за плечо и направился к выходу. Перед дверью он обернулся, собираясь сказать запоминающуюся фразу, но Мюллер устало махнул рукой: – Идите Штирлиц, идите. Попробуйте хотя бы раз запомниться мне с закрытым ртом. Не будьте формалистом. Штирлиц, внутренне чертыхнувшись, вышел. А ведь Мюллер прав. Все шпионы попадаются на мелочах. Не будь Мюллер так расстроен гибелью коллег, вполне мог бы подловить Штирлица на излишней педантичности. На лестнице послышались тяжелые шаги и сопение, похожие на звук выходящего из воды бегемота. «Борман», – понял Штирлиц, и не ошибся. Появился багровый, брызжащий слюной Борман. Он был вне себя. – Добрый день, партайгеноссе Борман! – поприветствовал товарища по партии Штирлиц. – Убили! – горестно выкрикнул в ответ Борман. – Убили, сволочи! – Кого убили? – притворно обеспокоился Штирлиц. – Надеюсь, не фюрера… – Шофера убили, – громко застонал Борман. – Такого шофера угробили! Лучший шофер во всем Рейхе был! И что мне теперь – самому садиться за руль? |