Онлайн книга «Вред любви очевиден»
|
– Это мы нормальные, а кругом все помешанные. Это война, ты понимаешь? Они нас уничтожают – а мы сопротивляемся. Им не нужна молодёжь, им не нужны старики, им вообще народ не нужен, у них у всех счета в американских банках. Они сейчас начнут землю продавать, кусками, ты понимаешь или нет, дура? Русскую землю, которую сотни лет собирали, кровью поливали – они возьмут и продадут. А вы давайте, сидите в «Макдональдсе» и пользуйтесь услугами компании «Мегафон». Кролики! – Он так может часами верещать, – пожимает плечами Ксана. – Искажённая картина мира, – поясняет Варя. – Сложный случай. Митя, вы не знаете, Федя когда-нибудь менял фамилию? – Не знаю. Придёт – спросите. Я его знаю сто лет как Марченко. О, это он, наверное. Варя и Ксана напрягаются. Входит Фёдор. – Федос, тут девки интересуются, менял ли ты фамилию. Не знаю, чего им надо. – Это вы опять, – Фёдор смотрит на Варю. – Простите, но это важно, очень важно… Вам приходилось менять фамилию? – Приходилось. Мама вышла замуж, дала мне фамилию мужа. Я был Вольский, стал Марченко. – Вы когда-нибудь встречались с человеком по имени Браун? – Прадед мой. Чудила. В детстве видел, да. Он вообще родственников не жаловал. Он что, жив ещё? Да не может быть. Вы моего деда видели? Ксана стонет от счастья. – Фёдор, – строго говорит Варя. – У нас есть для вас информация. Пожалуйста, выслушайте меня и не волнуйтесь. – Ну и денёк, – говорит Фёдор. – Давайте информацию. Переживу как-нибудь. – Заглянем на минутку в мои скромные апартаменты, – приглашает Космонавтов Леру в вестибюле гостиницы «Астория», – и в ресторанчик, в ресторанчик… – Ту т скромного ничего нет, – смеётся Лера. – Вы что, богатый? – Расходы оплачивает фирма. От ресепшн тем временем отходит та попрошайка, что встретила Клару у Владимирской церкви. Она выглядит несколько приличнее, чем на паперти, а то бы кто её пустил в «Асторию». Лера, Космонавтов и попрошайка садятся в один лифт. – Четвёртый? – спрашивает у попрошайки Иван. – Ага, и мне, – говорит та, рассматривая попутчиков. – Чем занимается ваша фирма? – спрашивает Лера. – Творческими командировками. – Ничего себе, – удивляется Лера. Выходят на четвёртом этаже. Лера немного отстала от Космонавтова, попрошайка её догоняет и шепчет: – Сваливай срочно. Это плохой парень, – и с невозмутимым видом проходит чуть дальше по коридору. – Переоденемся, причешемся, – бормочет Космонавтов, открывая дверь в номер. – И устроим маленький праздник… Лере как-то не по себе от слов попрошайки, но она заходит. Комната Юры смежная с маминой, и они с Эльвирой тихо пробираются через неё к выходу. Но мамаша просыпается. – Юра? – говорит она, тараща бессмысленные глаза. – Ты что? – Мама, всё в порядке, – успокаивает её Юра. – Баба? – изумляется мать Юры. – Ты бабу в дом привёл? – Ну какая баба. Это девочка знакомая. Я сейчас её провожу и вернусь. – Дай воды, – просит мамаша. Юра достаёт из холодильника воду, наливает в стакан. – Девочка… – бормочет мамаша. – Мы все были девочки. Потом стали мамочки, а потом стали бабочки… Эльвира засмеялась. Вынула из кармана грушу. – Хотите грушу? – Положи на стол. Сейчас не полезет ничего. Юра, который час? – Десять вечера. – Так. А ты куда собрался на ночь глядя? – Я только Эльвиру проводить. Да мама, сейчас светло, куча народа на улице. – Вот и плохо, что куча народа… О господи ты боже мой, и выпила всего ничего. На работе в отпуск провожали… Надо чистую водку пить, а когда её с соком мешаешь, так ни фига не понятно… Сок и сок. Так. Я Инна Викторовна, а ты кто? – Эльвира. – Русская? – Нет, не очень. – Не очень? Инна Викторовна рассматривает девочку пристальней. – Ясно. Цыганка. Юра, ты обалдел совсем – цыганку мне в дом притащил? – Я не цыганка. Мы – каршары. Такой народ. Каршары. – Каршары? Первый раз слышу. – Нас очень мало. – И что вы делаете тут у нас – каршары? – Мы в Горелове живём. У нас большая семья, дом, лошадь, две собаки. – Все устраиваются, – горестно итожит Инна Викторовна. – Даже каршары. А нам, русским, что делать? Когда в этом городе будет резервация для русских? Давай, каршарка, марш отсюда, чтоб я тебя больше не видела. – Мама, зачем ты так? Она хорошая, мы подружились… – Чей там голос из помойки нарушает тишину? – кричит Инна Викторовна. – Очистить помещение! – Как тебе не стыдно, мама. Ну что ты гонишь? Никого не могу домой пригласить, всех друзей мне распугала. Живу с тобой, как в тюрьме! – Чего ещё? – озлилась мамаша. – Что вас не устраивает, хозяин-барин? – Да проспись, тогда поговорим. Эх, мама… Юра берёт Эльвиру за руку и уходит. – Каршары, – бормочет мамаша, заваливаясь опять спать, – всё она врёт. Цыганка и есть цыганка… рожа наглая… – … И она сейчас в гостинице «Астория», – заканчивает Варя. Митя тоже слушает. – Федя, – говорит он, – такого нарочно не придумаешь. Может, правда? – Понимаешь, – отвечает потрясённый Федя, – я что-то смутно вспоминаю… были какие-то разговоры… я не врубался тогда… что-то про заграницу… мама кричала: «Она приедет, она заберёт мальчика!» А к деду мы ходили на Коломенскую, помню хорошо. Он мне серебряный рубль дал, с ещё до-революции… Мама умерла пять лет назад. Отчим в Германии давно. Но можно позвонить, он ведь, наверное, что-то знает? А дед, значит, признал в ней внучку? – Он не отрицает, что Клара Петровна его внучка, но он вроде как от неё отрёкся, – говорит Ксана. – Господин Браун, видимо, патриот и…ммм… поборник высокой нравственности среди своих родственников. А она уехала, ребёнка оставила сестре. В общем, там какие-то старые счёты, – объясняет Варя. – А как она выглядит, чем занимается? – Выглядит классно, – говорит Ксана. – Красивая женщина, лёгкий летний костюмчик из льна, долларов на пятьсот… – Ксана, неужели ты думаешь, Федю могут интересовать наши дамские глупости? – вмешивается Варя. – Насколько я поняла, она недавно похоронила мужа. Но, собственно, мы можем к ней подъехать, правда? Подготовим осторожно… |