Онлайн книга «Вред любви очевиден»
|
– Все розы вместе, а эти отдельно. Юра что-то соображает про себя. – А что за поклонник? – Ты не знаешь. – Молодой? – Средний. – При деньгах? – Не знаю. – А где вы ужинали? Маша машет рукой. – Тебе не всё равно? Юра, я спать пойду. Ты забыл? – я Кармен отпахала. И не лезь ко мне сегодня. Я мёртвая. – Поцеловать-то тебя можно на сон грядущий? Маша подставляет щёку. Юра её целует. – Спокойной ночи, моё солнышко. Маша собирается уходить и вдруг поворачивается к Юре, как будто хочет что-то сказать. – Юра, а что, если… Она видит лицо Юры – лицо человека, который с давним ужасом и отчаянием ждёт этих роковых слов. – Что, Машенька? Случилось что-нибудь? – Нет, ничего. Я хотела сказать, а что, если нам с тобой завтра поужинать где-нибудь в хорошем месте? Юра переводит дух. – Да нет вопросов! – Ну вот, тогда придумай что-нибудь весёленькое, а я спать, спать… Миша добрался до дому, осторожно прошёл на кухню – там лежат его тетрадки, черновики, книги. Миша листает, читает. Входит Лена. Она подстрижена и покрашена в золотисто-рыжий цвет. – Миша, ты давно пришёл? – Только что. А где Костян? – Домой поехал, документы какие-то собирать. Он вроде на работу устроился. – Куда? – Я не поняла, он что-то темнит. Миша, а ты ничего не замечаешь? Миша смотрит на неё с недоумением. Лена проводит рукой по голове. – А! – догадался Миша. – Ты подстриглась. – И покрасилась. – Ну что, очень мило, – бормочет Миша. – Выглядишь такой свеженькой. В следующий раз можно попробовать что-нибудь посветлее. Чтоб совсем блондинка была. – А этот цвет тебе не нравится? – Очень нравится. Я так, на будущее говорю. Если ты уж решила экспериментировать… Лена обнимает его, целует. – Миша. Ну что мы с тобой так приземлились? Давай придумаем что-нибудь, оторвёмся, а? Миша растроганно гладит её руки. – Дурочка моя крашеная. Пойдём поужинаем завтра, Дашку возьмём. Я до семи часов с Мотькой, а потом пожалуйста, весь твой… Я посмотрю сейчас свои бумажки и приду, хорошо? – Ты меня лю? – Я тебя лю. Мише снится сон. Будто идёт он по берегу моря и видит издалека Машу. Маша поёт. Он спешит к ней, выбивается из сил, но когда подходит, Маша оборачивается – а лицо у неё страшное, морщинистое. Лицо старой ведьмы. А Маше снится, что она стоит на крыльце маленького дома и ждёт приближающегося всадника. Слышен цокот копыт. Всадник лихо осаживает коня. Это бравый Миша. Он спешивается, обнимает Машу, и тут его лицо меняется. Оно становится злым, мерзким. Миша сдавливает Маше горло, душит её… Нечего и говорить, что оба среди ночи просыпаются с криками. Миша в вестибюле гимназии. Выбегает, как и все ребята, Мотя. Они же спокойно ходить по школе не умеют. Матвей схватил в гардеробе свою курточку, подскочил к Мише. – Михаил Иванович, боец Матвей Порошин по вашему приказанию явился! – Вольно, – командует Миша. – Одеваться. Миша и Мотя выходят из школы, садятся в Мишину машину. – Рапортуйте, боец, о своих делах. – По русскому четвёрка, и по истории. – Принято. Хотя, друг мой, скажу тебе, как говорил не раз: есть две безусловные оценки, два и пять. И две условные: три и четыре. Я люблю, когда ты получаешь безусловные оценки. Тогда понятно направление работы… Так. Значит, сегодня займёмся русским. Прямо скажем, это мой любимый язык. – Михаил Иванович, а в эрудит сыграем? – Сыграем. – Ура! – радуется Мотя. – А как ваша дочка поживает? – Хорошо. Она у меня, знаешь, раннего развития. Читает, даже пишет. На танцы ходит в кружок. – А возьмите её как-нибудь с собой, ладно? – Ладно. Она теперь с твоим медведем в обнимку спит. Не жалко было эдакого зверя отдавать? – Ничего не жалко. У меня куча всякого пушного зверья. Мама как приедет – везёт мешок, как будто я маленький. Не понимает, что уже всё. – А что – уже всё? – юмористически пугается Миша. – Сами знаете, Михаил Иванович, двенадцать лет – переходный возраст. – Знаю, боец Порошин. Но разве только маленькие дети любят игрушки? Все любят, только зачем-то стесняются своей любви. А вот в хороших кукольных театрах работают умные люди, которые не стесняются. Давай сегодня устроим маленький театр, и я тебе покажу, что мамины игрушки – отличная вещь. – Давайте! – соглашается Мотя. – Итак, наши действия: обед – уроки – вольные упражнения – эрудит – бокс – театр. – Принято, – говорит довольный Мотя. Маша на репетиции в «Свободной опере», спорит с Герцелем. – Лев Давидович, как хотите – это пошлость. – Почему пошлость? Это жизнь! Девушка пишет любовное письмо. Она полна огня, мечты, она возбуждена. Я хочу, чтобы зритель почувствовал, как она возбуждена, что такое – волшебный яд желаний! – Это не девушка из ларька. Это Татьяна Ларина. Это идеал великого поэта и великого композитора. – На сцене не может быть идеалов. На сцене живые люди. И Татьяна Ларина, и девушка из ларька подвержены одним и тем же законам природы. Надо сбить этот сладкий умильный пафос, уничтожить карамель. Ночь, любовные мечтания, начало страсти – и она предвкушает счастье, ласкает себя, да! Это не надо делать пошло, вот и не будет пошлости. – Может, мне ещё руку сюда сунуть? – Маша зло показывает, куда. – Не утрируйте, Маша! Я этого не просил! – сердится Герцель. – Да? А что такого? У нас свободная опера! Одной рукой Татьяна пишет письмо, а другой… Маша показывает, как это будет происходить, и поёт: Везде! Везде! Передо мной! Образ желанный, дорогой, везде везде! Он предо мною! – Всё, девушка кончила. И письмо написала. Артисты приглушённо веселятся. – Репетиция закончена, – медным голосом говорит Герцель. – Все свободны. Миша и Мотя играют в эрудит. – Так, – говорит Миша. – А вот я к твоей марке добавляю ноту «ре» и получается отличное слово – «ремарка». – А что это? – Мотя, дружище, ты что же, никогда пьес не читал? |