Онлайн книга «Пир»
|
Уже совсем стемнело. Многотысячная победоносно ревущая толпа выползала из стадиона. Колбин смешался с ней, дошел до моста, с трудом выбрался из месива поющих и кричащих людей, нашел свою машину, открыл, засунул сумку с загривком под сиденье. Сел, достал платок и вытер горячее потное лицо. Уши заложило от взрыва. Руки Колбина тряслись, как у старика. Он с трудом попал ключом в замок, завел машину и поехал медленно, словно впервые сел за руль. Выехав на набережную, достал мобильный, набрал номер и произнес: – У меня. – Рублевка, поворот на Николину, – ответил голос. Подъехав через полчаса к условленному месту, Колбин увидел стоящую серую «Волгу». Вылез, огляделся. Вокруг никого не было – шелестел темный лес, мигал желтым светофор, да изредка проезжали машины. Колбин достал сумку, пошел к «Волге». В ней сидели тот самый юноша с палкой и его водитель Саша. Но теперь на юноше вместо обносков был оранжевый китель и такого же цвета замшевые брюки. Убогую палку сменила черная полированная трость с костяной рукояткой в форме орлиной головы. Сидящий сзади юноша кивнул Колбину на место рядом с ним. Колбин сел. Юноша коснулся тростью крутого плеча Саши, «Волга» тронулась. Колбин передал юноше сумку. Тот открыл, посмотрел внимательно, положил под ноги. – Те там остались? Колбин кивнул, устало махнул рукой, хотел сказать что-то, но вдруг разрыдался. – Что ты, легкий? – прищурился на него юноша. – Я это…отец… – Устал? – Юноша брезгливо посмотрел на его трясущиеся руки. – Отец… отец… я не знаю… – всхлипывал Колбин. – Чего ты не знаешь? – Мне… о-ч-чень плохо, отец… очень, очень… – Ты скажи, остальные все обиделись? – Все, отец… все… – Ну и хорошо. – Юноша достал платок. – Вытри влагу легкую. Учись плакать каменными слезами. Колбин взял платок, приложил к носу, вдохнул. Едва он стал сморкаться, юноша стремительно вытянул из трости узкое лезвие и умело воткнул Колбину в шею под левую скулу. Конец клинка вышел через правое ухо с приросшей мочкой. Колбин дернулся всем телом, зашевелил ногами и, вцепившись руками в переднее сиденье, захотел приподняться. – Не волнуйся… – Юноша взял его за плечо, удерживая. Смертельная дрожь овладела телом Колбина, пальцы побелели, сжимая обивку кресла. Мутная сопля дрожала у него под носом, выпученные глаза смотрели вперед, словно что-то неописуемо-ужасное появилось на ночной дороге. Колбин умирал долго, хрипя и ворочаясь. Шофер вскоре свернул с шоссе и поехал по неосвещенной дороге через лес. – Сколько воли к жизни. И все впустую. – Поглядывая на агонизирующего Колбина, юноша достал сигареты, закурил. – Сразу в лес его? – спросил, не оборачиваясь, шофер. – Ни в коем случае. Витя все сделает. – Юноша с трудом вытянул из головы Колбина лезвие, вытер носовым платком убитого, вставил в трость. «Волга» несколько раз сворачивала и, проехав через небольшой дачный поселок, остановилась возле глухого каменного забора. За забором возвышался угрюмый особняк, напоминающий крепость. В узких окнах горел свет. Юноша достал мобильный, набрал номер: – Витя, открой. Стальные ворота плавно открылись. «Волга» въехала в небольшой внутренний двор. Здесь все было залито бетоном за исключением круглой клумбы с фигурой оленя посередине. Вделанные в бетон светильники мягко подсвечивали двор и дом. Еще две машины стояли неподалеку – темно-синяя «ауди» и черный джип «suburban». Из дома вышли трое. – Петруччо! А мы, бля, последние известия слушаем! – оживленно заговорил полноватый в цветастой рубашке, подходя к машине. – Что, уже объявили? – Юноша выбрался из машины, оперся на трость, наклонился и вытянул сумку с загривком. – Десять трупов, ёптеть! – засмеялся полный. – Одиннадцать. – Юноша указал тростью на Колбина, привалившегося к стеклу кабины. Трое внимательно посмотрели. – Распорядись. – Юноша захромал к крыльцу. Шофер двинулся за ним. Полный быстро сказал что-то двоим, они полезли в «Волгу». Юноша вошел в дом. После небольшой прихожей сразу начинался просторный зал с баром и мягкой мебелью. Здесь же стояла дорогая стереосистема с колонками в виде больших белых раковин и большой телевизор, по которому передавали экстренные новости о нападении на Погребца. На стойке бара сидел щуплый лысоватый кавказец в черных кожаных брюках и кожаной жилетке. В кресле развалился некто длинноногий в джинсах, кроссовках и черной майке, с помповым ружьем на коленях. Юноша остановился посреди зала с сумкой в руке, посмотрел на кавказца. Кавказец улыбнулся ему. Вошел полный Виктор. – Вить, я при чужих не буду говорить, – нахмурился юноша. – Алик, это Гасан, дружбан мой. – Мы так не договаривались. – Алик, все в норме, не заводись. – Я при чужих говорить не буду! – зло повторил юноша. – Да нэ надо ничего гаварить, Алик. – Кавказец спрыгнул со стойки, взял лежащий рядом кейс, открыл. В кейсе лежали пачки евро. – Fuck! – Юноша негодующе посмотрел на кейс и на Виктора. – Алик! – пошел к нему, разведя тяжелые руки, Виктор. – Алик! В чем проблема? – В том, что ты не держишь слово! – бледнея от злобы, проговорил юноша и устало опустился в кресло. Водитель «Волги» встал за его спиной. Виктор переглянулся с кавказцем, шагнул к юноше, но вдруг круто развернулся к сидящему с ружьем: – Слушай, Гасан, я же, блядь, сказал, что не люблю, когда у меня на диване с волынами сидят! – Ну, у тебя тоже ха-лодное аружие на столе! – Гасан кивнул на воткнутый в дыню нож с рукоятью из копыта косули. – Миша, пайды падыши воздухом. Длинноногий, усмехнувшись, вышел. – И еще улыбу давит, – проводил его мрачным взглядом Виктор. – Шьто ты прямо как нэрусский! – шлепнул себя по костлявым коленям Гасан. – Алик, проблемы никакой нет. – Виктор присел на подлокотник кресла. – Все остается, как перетёрли. – Идиоты… – Юноша резко встал, пересек зал и захромал наверх по лестнице. Виктор усмехнулся, покачал головой: – Ой, бля… с интеллигенцией всегда – туши свет… Гасан закурил и снова вспрыгнул на стойку. – Что же, бля, мы все такие, а?… – Виктор затопал по лестнице вслед за Аликом. |