Онлайн книга «Ты самая любимая»
|
Потом, успокаиваясь, прошелся по студии, постоял у двери на террасу. Осенняя Москва сняла раздражение и досаду, он подошел к телефону, набрал короткий номер. — Междугородняя, семнадцатый, — ответили ему. — Примите заказ. Салехард, больница имени Губкина, хирурга Гинзбурга. — Заказ со справкой — тридцать рублей, и за вызываемое лицо еще… — Я знаю, знаю. — Ваш телефон и имя, пожалуйста. — 205-17-12. Бережковский Андре… — Ой, Андрей Петрович, — перебила телефонистка, — а я вас не узнала, богатый будете! — Спасибо. — Да вы уже богатый, куда вам больше? Я вас вчера по телику видела. — Спасибо. — Я же вас соединяла с этой больницей, что же вы номер-то не записали? Пишите: код Салехарда 349-22, номер больницы 3-67-45. Соединяю, не кладите трубку… Алло, Андрей Петрович! — Да, слушаю! — Гинзбург выходной, с дежурным врачом будете говорить? — Нет, спасибо, мне нужен Гинзбург. — А как его звать? — Я не помню. — Ладно, сейчас поищу его домашний. Я, конечно, не имею права, но для вас… В конце концов, сколько Гинзбургов может быть в Салехарде?.. Вот, один нашелся морозостойкий… Запишите: Гинзбург Семен Львович — 2-95-17. Соединяю, говорите. И — мужской голос: — Алло, слушаю. — Семен Львович? — спросил Бережковский. — Да, слушаю. — Извините за беспокойство, это опять Бережковский. — Да. Чем могу? — Я хочу послать вам свои книги. Если вы дадите свой адрес… — И вы поэтому звоните? — насмешливо спросил Гинзбург. — Ваши книги есть во всех магазинах, но я не читаю беллетристику. Говорите, что вам угодно? — Вы не могли бы сказать мне, как дела у вашей пациентки? — Той самой? Зотовой? Или уже другой? — Нет-нет! Елены Зотовой. — Она проходит обследование. — И? — И это все, уважаемый. Больше я вам ничего не скажу. Хотя нет. Кое-что все-таки скажу, раз уж вы позвонили. Она почему-то решила, что ее спас не я, а вы. Что ваш голос убрал у нее метастазы. Ну, по мне — хоть вы, хоть Акунин, хоть Кашпировский, лишь бы действительно не было онкологии. Поскольку есть теория, что онкология — это нервное заболевание, что стресс — это спусковой механизм развития раковых клеток. А этой Зотовой стресса в ее семейной жизни хватает, вы, наверное, знаете, что у нее за муж. Но и вы, уважаемый писатель, оказались ему под стать — полечили, полечили и бросили. Так с больными не поступают, дорогой, грех берете на душу… — Но я был в отъезде. — Конечно. Я видел по телевизору — вы в Астрахани снимали какой-то сексуальный шедевр. А в Астрахани, конечно, нет телефонов, оттуда к нам нельзя дозвониться. Бережковский повинно стерпел и это, спросил: — Семен Львович, вы можете дать мне ее номер? Но язвительный Гинзбург не унимался: — А у вас что — уже нет ее телефона? Потеряли или выбросили? — У меня нет ее телефона. — К сожалению, и у меня его нет. Не я звоню своим пациентам, а они мне. Но я передам ей, что вы интересуетесь ее номером. Всего вам доброго. И — гудки отбоя. — Жидовская морда! — в сердцах сказал Бережковский. — Вот сука!.. Резкий телефонный звонок. Бережковский взял трубку. — Алло! — Это междугородняя. Вы закончили, Андрей Петрович? — Да, спасибо, — сказал он расстроенно. — Как вас звать? — Мария Петровна. Но для вас — просто Маша. — Спасибо. Мария Петровна, а вы не могли бы посмотреть в Салехарде домашний телефон Елены Зотовой? — Знаете… — замялась она. — Сейчас, в связи с борьбой с терроризмом, нам запретили давать домашние телефоны. — Интересная борьба… — Ага, люди звонят, просят телефон врача или еще кого, а мы не даем. Вам очень нужна эта Зотова? — Очень. Честное слово. — Ладно, я уже смотрю… Андрей Петрович, здесь четырнадцать Зотовых в Салехарде. Но ни одной Елены, все мужские имена. Соединять всех подряд? Бережковский вздохнул: — Нет, не нужно. Спасибо. Всего вам доброго. — И вам. Звоните. Я работаю через сутки, мой номер семнадцать. Бережковский перебрал на столе визитки, нашел одну и, глядя в нее, набрал номер на мобильном. — Компания «Мобиль», — ответили ему. — Мне Козловского. — Как доложить? — Скажите: Бережковский. — Минутку… — И тут же мужской голос: — Андрей Петрович, наконец!.. — Итак, — перебил Бережковский, — слушайте. Юная блондинка в открытом спортивном кабриолете. Она так хороша, что водитель многотонного «КрАЗа» просто не может от нее оторваться — догоняет у каждого красного светофора и любуется сверху, из своей кабины… — Андрей Петрович, вы о чем? — удивился голос. — Не перебивайте! — потребовал Бережковский. — Слушайте дальше. Но при въезде на Тверскую «кирпич» для грузового транспорта. А блондинка уже выжала сцепление и сейчас укатит! В отчаянии парень в последнюю секунду швыряет ей первое, что у него под рукой, — свой мобильник. И они тут же разъехались: она на Тверскую, а он на соседнюю стройку. А час спустя, когда она уже на съемочной площадке, этот мобильник вдруг звонит в ее сумочке. Ей пришлось спешно взять трубку: «Алло!» — «Девушка, как мне получить мой телефон обратно?» Но она даже не ответила — в досаде вырубила этот телефон и — закрутилась в съемках, забыла о нем напрочь. И только месяц спустя, когда ее машина вылетела с мокрой подмосковной дороги в болото и увязла там по уши, она в отчаянии схватилась за этот телефон, как за соломинку, включила его и нажала «возврат последнего звонка»: «Алло! Это вы были на „КрАЗе“? Вытащите меня, пожалуйста!» Теперь вы поняли? Алло!.. — Конечно, понял. Это начало рекламного романа. Три первых рекламных ролика. Правильно? Но дальше! Что дальше? — А дальше зависит… — И Бережковский повесил паузу. — От чего? — От аванса. — Ну, это я понимаю. — Нет, — твердо сказал Бережковский. — Вы не понимаете. «Интимные связи» — такого рекламного телеромана у нас еще не было! Публика будет стенать и требовать продолжения, а мы будем развивать сюжет медленно и понедельно. А потом вы объявите льготный тариф «Интимные связи». Сделаете музыкальные позывные… |