Онлайн книга «Ты самая любимая»
|
— Банкир, — сказал Кибицкий. — Очень жаль, — искренне огорчилась Петелькина. — А с виду хороший человек. Извините! Спасибо, что подвезли! Кибицкий хотел удержать ее, но у него зазвонил мобильный телефон образца 1998 года — черный и большой, как пехотная граната. Петелькина вышла из машины, а Кибицкий нервно сказал в телефонную трубку: — Да!.. Ну, мама, какая еще гроза? Не выдумывай! Нет никакой грозы и не будет! Прогибаясь под тяжестью большой картонной коробки с цветным изображением детской кроватки, молодой потный мужчина притащил эту коробку к старенькой «девятке», запаркованной в переулке. Возле машины уже стоял новенький матрац в пластиковой упаковке, новенькая коробка с детским стулом, еще одна коробка с ходунком «Вокмэн» и большая хрустальная люстра. Эти вещи сторожила молодая женщина с орущим годовалым ребенком на руках. Она пыталась его укачать, но ребенок не унимался. Мужчина, подойдя, сбросил со спины коробку с детской кроватью и сказал в ожесточении: — Ну, Зой! Куда ты это все накупила? Как я все загружу? — Как-нибудь загрузим, Коль, — ответила Зоя, тряся ребенка. — Вот и Надька пришла, поможет. Достань ее чемодан. — Ой, какая люстра! — восхитилась Надя. Николай вынул из багажника Надин чемодан: — Держи. Ребенок на руках у Зои продолжал орать и дрыгать ногами. — Да успокой ты его! — раздраженно сказал Николай. — Давай загружать! Там футбол начинается! — Как я буду загружать? — ответила Зоя. — Он орет… — Не знаю! Соску дай ему! — нервно сказал Николай. — Соску дома забыли. — Ну сиську сунь! Или Надьке его отдай, пусть ей орет! Только быстрей! Там футбол, блин! Аргентина — Ямайка! — Что тебе эта Аргентина? Зоя отдала Наде ребенка, и тот мгновенно замолк. Зоя, недоуменно глянув на замолчавшего ребенка, стала помогать мужу, вдвоем они втиснули в салон «девятки» матрац, коробки с кроватью и ходунком, а в багажник поставили коробку со стулом. — А люстру я на руки возьму, — сказала Зоя. — Ну не могла я не взять эту люстру! Это ж, глянь, красота какая! — А Ванька пешком пойдет? — спросил Николай и повернулся к сыну: — Вань, глянь на свою малахольную маманю! Ты пойдешь пешком? — Да не тронь ты его, он же молчит! — сказала Зоя. — Надь, постой тут с ним, постоишь? Мы туда и обратно! Разгрузим и… — Блин, я еще и обратно! — возмутился Николай. — Такси возьмешь! Николай включил радио, и машина тут же огласилась лихорадочной скороговоркой футбольного комментатора: — Аргентинские нападающие снова идут в атаку!.. — Ё-моё, уже играют! — застонал Николай. — Садись уже, Зой! Зоя попыталась втиснуться с люстрой в машину, но дверь не закрывалась. Николай в бешенстве выскочил из-за руля, с силой — дверцей — вдавил жену в машину и спешно вернулся к своему месту за рулем. Зоя опустила стекло: — Надь, мы быстро, мы… Машина, оглашая воздух криком футбольного комментатора «Го-о-о-ол!!!», рывком сорвалась с места. Надя с ребенком в руках осталась у своего чемодана. «Девятка» выехала из Волкова переулка на Красную Пресню. И в этот момент шестисотый «мерседес», летя на огромной скорости по Пресне, проскочил красный светофор и с ходу врезался в «девятку» с такой силой, что «девятка», переворачиваясь и громыхая, кубарем отлетела в сторону и шмякнулась в телеграфный столб. Вся Пресня оглянулась и замерла от грохота этой ужасающей сцены. Всмятку разбитые «Жигули» лежали на своей продавленной крыше, как опрокинутый на спину жук, у них вращались колеса. Казалось, что в воздухе еще стоит гул рокового удара, скрежет металла об асфальт и звон разбитых стекол. Надя Петелькина, распахнув рот, остолбенело смотрела на то, что осталось от родителей Вани. А от них осталось следующее: разлетевшиеся по мостовой фары и бамперы «Жигулей», осколки стекол и смятая в лепешку машина с распахнутыми и искореженными дверьми. Крича задушенным голосом, Надя бросилась к этим останкам: — Теть Зой!.. Тем временем из «мерседеса» выскочили три крепких, коротко стриженных парня в спортивных костюмах, озабоченно осмотрели свою машину, потрогали вмятину от удара на переднем бампере. А Надя с ребенком на руках остановилась в трех шагах от разбитых «Жигулей», потому что ближе подойти было страшно — из выбитой дверцы сочилась кровь и выкатывались на асфальт окровавленные бусины хрустальной люстры. А стриженые сели в свой «мерс» и, даже не взглянув на разбитые «Жигули», уехали. Надя изумленно-недоумевающим взглядом посмотрела им вслед. Между тем жизнь на Пресне возобновилась — несколько прохожих окружили разбитые «Жигули», откуда-то с воем сирены возникли «скорая» и милицейская машина. Ребенок на руках у Нади зашевелился, и только теперь она посмотрела на него. А Ваня открыл глаза и посмотрел на Надю. Приехавшие санитары направились к разбитой машине, а майор милиции с блокнотом в руках стал опрашивать свидетелей: — Так, что тут случилось? Кто видел? Свидетели столкновения заговорили разом: — А что случилось? Бандиты! Гоняют как… — Беспредел! Что хотят, то делают! — Убили людей и уехали! На «мерседесе»! — Да стрелять их надо! — Понятно, — сказал майор. — Вы свидетель? Ваш паспорт, пожалуйста… Минуту, вы куда?.. А вы? Стойте!.. Но свидетели один за другим отворачивались и спешно расходились, не отвечая. Майор подошел к Наде: — А ты что стоишь? Ты свидетель? — Что? — заторможенно ответила она, глядя на работу санитаров, извлекающих трупы из машины. — Я говорю: ты свидетель? Видела, как что случилось? — Конечно, видела… — И номер машины видела? — «МОГ 679 Л», — все так же заторможенно сообщила она. — Ты уверена? Надя впервые посмотрела на него: — Что? — Паспорт! Фамилия? Надя пришла в себя и оглянулась на угол Волкова переулка: — Ой, а у меня чемодан украли… В милицейском «форде», катившем по Москве, радио сообщало: — В Кремле завершилась встреча Бориса Ельцина с премьер-министром Сергеем Кириенко. Во встрече принимали участие Борис Березовский, Владимир Потанин, Михаил Ходорковский и другие представители промышленных и финансовых кругов. Они предложили провести девальвацию рубля. Эксперты считают, что это, безусловно, поможет расплатиться с шахтерами, учителями и другими внутренними долгами правительства, но резко повысит уровень инфляции… |