Онлайн книга «Одно сплошное Карузо»
|
Эдик сжалился над Толиком, снял с плеча гитару, поставил ногу на обледеневший, похожий на ромовую бабу кнехт. – Адамо… – пробормотал Толик. – Как мы с тобой, Эдюля, на Адамо похожи? – В манере позднего Пресли, – объявил Эдик и заголосил, задрожал гитарой, взвыл словно вибратор: Однажды в незапамятные годы Костюмчик я построил в ателье По самой наилучшей южной моде, По моде академика Телье. По правилам науки Волшебный силуэт: Коричневые брюки И розовый жилет… Вдруг наступила морозная ночь, и небо очистилось. Из-за сопки выскочил, как петрушка, молодой месяц. Толик тут же показал ему через левое плечо двенадцать копеек медью. Эдик пел: Но счастье тихо катится к пучине, Мечтать и плакать нет уж больше сил — Состарился костюм по той причине, Что очень долго я его носил. Зеркальная копия тихо подвывала, всхлипывая. Внезапно в паузу, в минорный проигрыш, влетели из-за угла четвёртого склада родные южные голоса. Два грузина яростно ругались в ночи, и изумительный картлийский звук «кхали» прыгал в их горлах, словно быстрая вода через камушек. Показались уже кепки-аэродромы и взлетающие к носу оппонента сложенные щепотью пальцы. – Чего это кацо полаялись? – подумал Эдик. – А кто их знает, – ответил Толик. – Вах! – Грузины вдруг схватили друг друга за грудки. Неужто драка? Эдик деликатно покашлял. Грузины вздрогнули, заметили зрителей, отряхнули, оправили друг другу одежду, парень постарше заботливо спросил по-русски: – Кушать хочешь, Вахтанг? Эдик передал гитару Толику и приблизился вразвалочку к южным людям. – В чём-то непорядок, генацвале? – важно спросил он прежним своим дуалтинским «игровым» голосом. У зеркальной копии что-то ёкнуло внутри от счастья. Неужто не закис, неужто ожил популярный на Средиземноморье Эдик Евсеев, «Муж хитроумный», стараниями которого прошлым летом на траверзе городского пляжа затонула паровая шаланда «Лада», а буксир «Ватерпас» в полном замешательстве наскочил на известную каждому школьнику «Русалку»? Неужто снова закружило его, пощёлкивая пальцами, сияя блюдо-очами, размахивая радушным хвостом, его родное блистательное Карузо? – Диспетчера найти не можем, – печально ответили грузины. – Не видал диспетчера, дорогой? – Диспетчер перед вами, – строго сказал Эдик, и у Толика внутри всё сжалось от восторга. – Вижу в ваших глазах недоверие, – продолжал Эдик, – но я действительно диспетчер со всеми вытекающими прерогативами. Молодость в этом деле не помеха. – В нашем городе все пути открыты молодым, – подшестерил Толик. Грузины уверовали в диспетчера и взметнулись. – Халатность получается, товарищ диспетчер. Бесхозяйственность! Сто бочек «Саперави» привезли через все моря с риском для жизни, а грузовиков для перегрузки получить не можем. «Саперави», понимаешь, чистый витамин! Для кого везли, разве не для тружеников Севера? – Спокойно, товарищи, – Эдик вынул записную книжку. – А. Где ваше вино? Б. Место стоянки? В. Куда вино направляется? Оказалось, что гурийское чудо, совершив из родного колхоза путешествие, достойное отдельного эпоса, прибыло на теплоходе «Ирбитсклес», который ошвартовался в Зелёном Ковше, а доставить его надо всего-то навсего к составу полувагонов на Манёвре. – Спокойно отправляйтесь на свой пароход, товарищи генацвале, – сказал Эдик. – Недоразумение будет устранено. – А виновные строго наказаны, – подработал Толик. Эдик пошёл по замёрзшим лужам, по Бетонной стенке былым своим упругим «игровым» шагом, как в прежние времена, а зеркальная копия поспешила сзади, умоляя: – Эдюля, что придумал? Эдюля, поделись! Расколись, Эдюля! – Нормально, Толик. Всё будет сплошное Карузо! – бодро отвечал Эдик. В столовой 3-го района порта, как всегда в это время, водитель трёхосного «МАЗа» Алик Неяркий шептался с буфетчицей Альдоной. – Один взгляд, Альдонка, и всё брошу, – цедил он над стаканом компота. – На Таймыр увезу, в Москве пропишу, в Одинцово… за хоккей снова возьмусь, будешь в порядке… – Чем же я тебя так пленила, Неяркий? – жеманилась над белой грудью Альдона. – Джентльмены предпочитают блондинок, – хрустел стаканом Алик. В столовую влетел Эдик Евсеев со своей зеркальной копией. Глаза всех буфетчиц мира вспыхивали при его появлении, как маяки в синем тумане, и Альдонины глаза не были исключением. – Алик, дело есть! – воскликнул Эдик. – В «Пчёлку» что ли, за пузырём? – спросил Алик, перекатывая во рту большую, как хоккейная шайба, сушёную грушу. – Слетай сам, Эдюля. – Он протянул Эдику ключи от «МАЗа» и прикрыл своим огромным плечом сверкающие девичьи очи. Посланцы далёкой Грузии были приятно удивлены, когда увидели, что диспетчер лично подъехал к их пароходу на огромном грузовике. Любезность почтенного диспетчера зашла настолько далеко, что он даже лично руководил погрузкой и сделал три ездки от причала до состава полувагонов. – Ну, Эдюля? Ну? – сучил ногами Толя Маков. – Дальше-то что будет? – Финита ля комедия, – заявил Эдик, вытирая руки Толиным шарфиком «либерте – эгалите – фратерните». – Понял тебя! – загоготал дуалтинским придурком Толик. – Полувагоны-то, небось, бесхозные? Во, купились кацо! Карузо! – Полувагоны правильные, – процедил Эдик. – Тогда что же?! Эдюля?! – глаза зеркальной копии в ужасе расширились. В малой его головке возникло видение дьявольской катастрофы, взрыва, сопки, залитые красным, как кровь, «саперави». – Да, ничего особенного, – промямлил Эдик. – Помогли землякам черноморцам и баста… южное братство, Толяй… и вообще… Толя Маков даже присел с открытым ртом. – Ну, ты дал, Эдюля! Ну, ты выдал! Вот это ценная выдаётся блямба! Южное братство – во, Карузо! Близко захрустели льдинки, грузины набросились с рукопожатиями. – Диспетчер, дорогой, мы тебе там оставили немного вина. Сами бы выпили с тобой, да некогда. Железнодорожного диспетчера надо искать. Эдик подошёл с зеркальной копией к высокому борту «Ирбитсклеса». – Эй, вахтенный, нам тут грузины малость винца оставили. Где? – Сейчас смайнаем! – толстомордик помахал руками, и над причалом повисла солидная ёмкость, а проще говоря, сорокаведерная бочка. – Ты, фрей, жизнь любишь? – крикнул Эдик. – …юбишь? – срезонировал Толик. – Смотри, вахтенный, сам себя обманешь! – крикнул Эдик. – …анешь! – подфонил Толик. |