Онлайн книга «Плащ душегуба»
|
Но, несмотря на все успехи, Китиха никогда не забывала, откуда она родом. Вот и сегодня вечером, обходя с проверкой подведомственные бордели, она не отказалась добавить себе немного на карманные расходы, заложив по-быстрому за щеку несколько горячих блинчиков за мусорными баками и в темных подворотнях. Едва она сошла на мостовую на пересечении Двадцать пятой и Лексингтон, как ее спугнуло громыхание деревянных колес по булыжнику. Из-за угла, плюхая по уличным канавам и расплескивая во все стороны грязную, кишащую насекомыми воду, выскочил черный экипаж, отчего Китиха просто-таки отлетела на тротуар. Черная карета резко затормозила. – Ах ты, чума на твою голову! – заорала мадам, потрясая кулаком. – Косоглазый недоносок! Упершись руками в мостовую, она попыталась подняться. Тем временем из экипажа вывалилась откидная лесенка, после чего дверца медленно отворилась. Оттуда вышел странный господин. Широкими шагами он подошел к Голубой Китихе. – Вы не пострадали? – спросил он, помогая ей подняться на ноги. – Разве что моя гордость, – сказала Китиха. – И мое манто. – Боже, да оно насквозь промокло! Приношу свои глубочайшие извинения. Мой водитель совершенно не понимает правильного английского. Подозреваю, он только что сошел на берег и наверняка получил права не далее как сегодня. – Да ладно, все в порядке. Ничего страшного… начальник Спенсер. (Вот видите, это наш герой Калеб, а вовсе не Крушитель. Готов поспорить, я вас слегка провел!) – Уверяю вас, департамент примет счет из химчистки, если вы… Простите, разве мы знакомы? – А вы не помните? Вы как-то раз меня загребли, примерно год назад. – Ну конечно, Китиха! Я просто не сразу сообразил. То-то габариты мне показались знакомыми. Я лишь подумал – может, это моя бывшая учительница физкультуры? Китиха расхохоталась. – Ну уж нет. Вы меня и рядом со спортзалом не найдете. Разве что по долгу службы. – Это точно. А вообще – как делишки? – усмехнулся Калеб, отдав должное остроумному ответу. – Вы же меня знаете, вся в трудах, ни минуты передышки. Я, можно сказать, трудоголик. Но мне почему-то кажется, вы снова хотите меня арестовать за мои маленькие развлечения во время ночных прогулок. – Да стоило бы – ради твоей же безопасности. Однако у меня нет времени. – Моей – чего?… – Безопасности. Я бы посоветовал тебе сегодня зависнуть в одном из твоих увеселительных заведений. На улицах небезопасно. Особенно для представительниц твоей профессии. – Да ладно вам, начальник, посмотрите на меня. Вы и впрямь полагаете, что какой-нибудь чокнутый иммигрант с мешком яблок может причинить вред могучей Китихе? – Пусть так, но я счел бы персональным одолжением, если бы ты не совалась на улицу и предупредила о том же своих товарок. – Коли так, пойду-ка я в «Клуб 64», куда, собственно, и собиралась. – Китиха придвинулась к Спенсеру и пробежалась пухлыми пальцами по его лацканам. – Может, вы там и за химчистку рассчитаетесь? Скажем, в половине одиннадцатого, пойдет? Калеб криво усмехнулся и подмигнул ей. – Я, конечно, польщен, дорогуша, но я не тот, кто тебе нужен. – Не пойму я, о чем вы. Я просто была бы признательна, если бы кто-нибудь из вашего отдела подбросил мне деньжат на чистку – попозже, часиков в десять или пол-одиннадцатого. – Ах, вот оно что! А я уж было подумал… Лучше пришли счет в девятнадцатый участок. А теперь позволь подвезти тебя на Шестьдесят четвертую. Так мне будет спокойнее. – Ну надо же, Китиха в компании начальника полиции! – сказала она, подхватывая его под руку. – И что только подумают сплетники? Тем временем на другой стороне улицы прозвучал сильный хлопок, заклубился дым, и из тени мангового дерева вышел приземистый человечек с бакенбардами и напомаженными волосами. Его имени история не сохранила (на самом деле это не так, но мне сейчас лень его искать). Человечек проследил, как начальник полиции и проститутка погрузились в экипаж Калеба и с грохотом укатили, направляясь на север, в сторону Верхнего Ист-Сайда. Наблюдатель что-то черкнул в блокноте, закинул на плечо штатив с фотоаппаратом и забрался в свой экипаж. Безжалостно нахлестывая лошадь, он сорвался с места и унесся прочь, рискуя сломать шею. На боку экипажа неясно маячила витиеватая викторианская надпись, которую можно было разобрать лишь с большим трудом: «Дешевые газеты – Сенсации от Дж. Р. Беннета. Новости, которые не напечатает больше никто! Особое внимание – к непристойным делишкам нашего лучшего сыщика, молодого начальника полиции Калеба Р. Спенсера!» * * * Сумасшедший дом и магазин подарков в Бельвю, на углу Тридцать шестой и Второй улиц, был первым заведением, предназначенным для реабилитации «слабоумных и одержимых». Он был основан в Новом Амстердаме в 1658 году, когда, как и сейчас, слабоумные и одержимые были предметом развлечений для большинства ньюйоркцев. Основал заведение достопочтенный доктор Якоб Ферренфаргонхофф, чье имя связывают с разработкой комплексного лечения людей, страдающих психическими расстройствами, он же предложил революционный метод лечения геморроя – «хватай, тащи и молись». Ферренфаргонхофф полагал, что лучшим лечением для душевнобольных – «идиотофф», как он их называл, – будет содержать их в кандалах в сырых, кишащих насекомыми темницах, заставлять их есть приготовленные его женой спагетти и терпеть ночные пытки под присмотром персонала, состоящего из одержимых психиатров под успешным руководством безумных тюремщиков. Приемная в Бельвю представляла собой полутемную комнату с несколькими деревянными скамьями и массивной резной конторкой, за которой стоял больничный администратор – представительный лысый мужчина с застывшей улыбкой. – Добрый вечер. Чем могу помочь? – НПУДВ. Я бы хотел поговорить с одним из ваших пациентов, – сказал Калеб, сверкнув полицейской бляхой в кожаном футляре. – Хорошо. Вы бывали у нас? – Последнее время нет. – Тогда, наверное, вас уже нет в нашей картотеке. Присаживайтесь пока и заполняйте эти бланки. Доктор скоренько к вам подойдет. Он протянул Спенсеру планшет с бумагами и проводил его к скамье. Среди отчаявшихся призраков, жаждущих лечения, Калеб заметил знакомое лицо, с улыбкой выглядывающее из-за вышивания. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это. – Мэри Тодд Линкольн! [40] – воскликнул он. – Приветик, Эйб! – сказала она, посылая Калебу воздушный поцелуй. |